Полезное для многих граждан решение вынесла Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ. Она по жалобе гражданина изучала вынесенные ранее решения судов по делу о долговой расписке.
Расписка оказалась единственным доказательством, что человек дал в долг деньги другому человеку, а тот вернуть средства так и не собрался. В итоге обиженному заимодавцу местные суды отказали. Как правильно по закону поступать в подобных ситуациях, и растолковал Верховный суд.
Трудно найти человека, который бы никогда в жизни не давал деньги в долг. Не секрет, что многие из тех, кто пошел навстречу и ссудил родственнику, соседу или знакомому деньги, потом месяцами или годами безнадежно ждут, что должник вспомнит про них. Именно поэтому ситуация, которую разобрал Верховный суд, может быть интересна многим.
Все началось с того, что некая гражданка обратилась в суд с иском к знакомой. Истица попросила взыскать с женщины деньги по договору займа и проценты за пользование чужими средствами. Гражданке суды первой инстанции и апелляции отказали. В райсуде женщина рассказала, что в подтверждение договоров займа и их условий у нее на руках остались расписки.
Передача заемщику денег может подтверждаться разными доказательствами, кроме слов свидетелей
Из содержания расписок следует, что 20 марта 2008 года ее знакомая взяла у нее 200 000 рублей под 4 процента в месяц на неопределенный срок. При этом обязалась выплачивать проценты от суммы каждый месяц 20 числа наличными, остальную сумму обязалась вернуть по требованию. Спустя полгода, уже осенью, дама снова взяла у нее деньги — теперь 100 000 рублей под те же 4 процента, и обязалась отдавать 20 числа каждого месяца проценты от суммы.
Но благие намерения сторон так и не стали реальностью. Ситуация с долгом, к сожалению, оказалась стандартной — кредитор просила вернуть ей деньги, ну а должница — обещала сделать это. Так прошли все оговоренные и не оговоренные сроки.
Но взятые на время деньги так и не вернулись к той, что ссудила их однажды своей знакомой. В конце концов, женщине пришлось обращаться в суд. В своей победе в судебном заседании истица не сомневалась — ведь у нее на руках была расписка должницы. Да и та не отказывалась.
Каково же было удивление истицы, когда местные суды с доводами женщины не согласились и приняли прямо противоположное решение.
Отказывая гражданке в удовлетворении ее иска, суды исходили из того, что между дамами не был заключен договор займа. А имеющаяся в деле расписка не подтверждает факт получения денежных средств именно у истца, поскольку не содержит «сведений о заимодавце и обязательства гражданки по возврату указанных в расписке сумм».
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда изучила отказы местных судов и признала ошибочными выводы судов первой и апелляционной инстанций.
В разъяснении своих доводов Судебная коллегия Верховного Суда заявила вот что:
В статье 807 Гражданского кодекса РФ сказано следующее: по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками. А заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. При этом договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.
Согласно статьям 161, 808 того же Гражданского кодекса договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда. Ну а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, — независимо от суммы.
В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или другой документ, удостоверяющий передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы.
Таким образом, подчеркивает Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда, для квалификации отношений сторон как заемных необходимо установить характер обязательства, включая достижение между ними соглашения об обязанности заемщика возвратить заимодавцу полученные деньги.
Как записано в пункте 1 статьи 160 опять-таки Гражданского кодекса, сделка в письменной форме должна быть совершена «путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами».
По пункту статьи 162 Гражданского кодекса РФ нарушение предписанной законом формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки на показания свидетелей. Но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Исходя из сказанного, Верховный суд подчеркивает — передача денежной суммы конкретным заимодавцем заемщику может подтверждаться различными доказательствами, кроме свидетельских показаний.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда заметила, что из материалов дела следует — при рассмотрении дела ответчик имела намерение заключить мировое соглашение с истцом.
Суд еще раз обратил внимание на то, что должница со своим долгом вообще то была согласна. А фактически выражала лишь несогласие в суде только с начисленными процентами. Но обстоятельства, имеющие очень важное значение для квалификации правоотношения сторон, в нарушение требований закона (ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса РФ) никакой оценки обоих судов не получили.
Кроме того, подчеркнул Верховный суд, местными судами не было учтено, что по смыслу статьи 408 Гражданского кодекса нахождение долговой расписки у заимодавца подтверждает неисполнение денежного обязательства со стороны заемщика, если им не будет доказано иное.
Ссылка местного суда на то, что истцом в судебном заседании не было представлено иных (кроме расписки) доказательств в подтверждение своего иска, является, по мнению Верховного суда, несостоятельной.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда еще раз подчеркнула — дело в том, что обязанность представления доказательств, опровергающих факт заключения договора займа с конкретным заимодавцем, лежала на ответчице. И на этот важный момент так же не было обращено внимание местных судов.
Поэтому Верховный суд в своем решении отменил принятые раньше вердикты местных судов и велел пересмотреть дело о долговой расписке, но с учетом своих разъяснений.
Источник
Свидетельские показания не являются надлежащими доказательствами передачи денег в заемных правоотношениях по 3 причинам:
- В п.2 ст. 812 ГК РФ прямо указывается на недопустимость свидетельских показаний, когда заемщик оспаривает, что деньги были ему переданы.
- В п. 808 ГК РФ указывается, что займы свыше 1000 рублей РФ должны быть оформлены договором или долговой распиской.
- В ст. 162 ГК РФ указано, что несоблюдение письменной формы сделки лишает права приводить в качестве доказательств свидетельские показания.
Ниже пример из судебной практики
Определение Саратовского областного суда апелляционной инстанции от 14 мая 2013 г. по делу N 33-2697.
Истица Я. обратилась в суд с иском, в котором просила взыскать с ответчицы Б. 900 000 рублей, полученных по сделке купли-продажи дома, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 252 000 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей, судебные расходы по оплате государственной пошлины в сумме 12 200 рублей, расходы по уплате доверенности представителя в сумме 730 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 40 000 рублей.
В обоснование заявленных требований истица Я. указала, что 27 марта 2009 г. ответчица Б. выполняла поручение по продаже дома на основании доверенности. Указанный жилой дом принадлежал истице на праве собственности. Денежные средства в размере 900 000 рублей, полученные ответчицей Б. по договору купли-продажи, истице переданы не были. Требования о передаче денежных средств ответчица не исполнила. Истица в суде доказывала факт получения денежных средств риелтором (ответчицей Б.) от покупателя дома З.
Истица Я. предоставила суду расписку, которую в день совершения сделки купли-продажи дома написала ответчица Б. покупателю З. Однако это была не долговая расписка, а расписка о получении денежных средств (что в принципе не меняет материально-правового регулирования таких правоотношений).
Ответчица Б. обратилась со встречным исковым заявлением о признании расписки безденежной. В обоснование требований указала, что деньги в сумме 900 000 рублей от покупателя З. не получала. Покупатель З. передал деньги непосредственно владелице дома Я., которая написала расписку о получении денег. Однако ответчица Б. суду эту расписку не представила (ответчица и не могла ее представить, т.к. не имела ее).
Кроме того, ответчицей Б. было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности на том основании, что данный срок должен исчисляться со дня, когда началось исполнение по сделке, т.е. с 27 марта 2009 г. На момент обращения с исковым заявлением 29 марта 2012 г. установленный законом трехлетний срок исковой давности истек.
Изучив материалы дела, суд полностью удовлетворил исковые требования истицы Я. В удовлетворении встречных исковых требований ответчице Б. было отказано. В своем определении суд указал следующее.
«Истица Я. выдала ответчице Б. доверенность для продажи принадлежащего ей жилого дома, для чего предоставила ей право быть ее представителем, заключать и подписывать договор купли-продажи, получить следуемые по договору купли-продажи деньги и другие права, необходимые для выполнения данного поручения.
Б., выполняя поручение, заключила с З. договор купли-продажи жилого дома по цене 900 000 рублей. Пунктом 4 договора купли-продажи предусмотрено, что оплата по договору производится непосредственно при его подписании. Как следует из расписки, выполненной в договоре купли-продажи, Б. получила от З. денежные средства полностью. Поскольку плата за приобретенный жилой дом является одним из условий договора купли-продажи, выдача Я. доверенности означает заключение договора поручения в письменной форме, а передача денежных средств от покупателя представителю продавца и от представителя продавца непосредственно продавцу должна оформляться в письменной форме. Исходя из изложенного, передача денежной суммы подлежит подтверждению письменными средствами доказывания.
Между тем Б. не представлены письменные доказательства, свидетельствующие о передаче Я. денежных средств в сумме 900 000 рублей, полученных по сделке.
Объяснения покупателя З. о том, что он передал деньги в счет оплаты стоимости жилого дома продавцу до подписания договора купли-продажи, не свидетельствуют о получении Я. указанных денежных средств, поскольку истец данные обстоятельства отрицала, а письменные доказательства, подтверждающие указанные доводы, ответчиком не представлены.
При изложенных обстоятельствах оснований для удовлетворения встречных исковых требований Б. к истцу Я. о признании расписки в договоре купли-продажи жилого дома безденежной у суда не было».
Вывод
Как видно, ответчица Б. пыталась в ходе рассмотрения дела что-либо доказать суду на основании одних только свидетельских показаний, между тем истица приложила в обоснование своих исковых требований письменное доказательство — обычную расписку, нотариально не удостоверенную. Истица получила удовлетворение своих исковых требований в суде, поскольку основывала их на надлежащих суду письменных доказательствах. Таким образом, доказывая в суде свою правоту, следует опираться на письменные доказательства, устные показания не являются надлежащим способом доказывания в обязательствах займа.
Источник
Верховный суд РФ разобрал, какими платежными документами может быть заменен оригинал договора займа, например, в случае его утери. Разъяснения приводятся в 144-страничном, третьем за этот год обзоре судебной практики.
ВС анализирует в обзоре практику всех судебных коллегий (о материалах, представленных коллегиями по экономическим спорам, по гражданским и уголовным делам, читайте на «Право.ru» соответственно здесь, здесь и здесь), а также разбираются постановления надзора суда по различным категориям дел (см. здесь) и даются разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике.
Всего представлены толкования по 22 проблемным аспектам практики разрешения споров (см. также здесь). В частности, ВС отвечает на вопрос, может ли факт заключения договора займа при отсутствии оригинала такого договора либо исключении его судом из числа доказательств по делу подтверждаться иными доказательствами, в частности платежными документами, подтверждающими факт перечисления денежных средств.
Согласно п. 1 ст. 158 ГК РФ сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной). Сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами (п. 1 ст. 160 ГК РФ).
Указанные правила применяются к двусторонним (многосторонним) сделкам (договорам), если иное не установлено ГК РФ (п. 2 ст. 420 ГК РФ). Так, договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющими достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору (пп. 2 и 3 ст. 434 ГК РФ).
Статьей 808 ГК РФ установлены требования к форме договора займа: договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, – независимо от суммы.
В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.
Согласно ст. 162 ГК РФ несоблюдение требований о совершении сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. В случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность.
При этом договор займа является реальным и в соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.
Статьей 812 ГК РФ предусмотрено, что заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от займодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре. Если договор займа должен быть совершен в письменной форме (ст. 808 ГК РФ), его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с займодавцем или стечения тяжелых обстоятельств.
В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ и ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждая сторона, лицо, участвующие в деле, должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Поскольку для возникновения обязательства по договору займа требуется фактическая передача кредитором должнику денежных средств (или других вещей, определенных родовыми признаками) именно на условиях договора займа, то в случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые гл. 42 ГК РФ, а на заемщике – факт надлежащего исполнения обязательств по возврату займа либо безденежность займа.
При наличии возражений со стороны ответчика относительно природы возникшего обязательства следует исходить из того, что займодавец заинтересован в обеспечении надлежащих доказательств, подтверждающих заключение договора займа, и в случае возникновения спора на нем лежит риск недоказанности соответствующего факта.
В соответствии с ч. 2 ст. 71 ГПК РФ, ч. 8 ст. 75 АПК РФ при непредставлении истцом письменного договора займа или его надлежащим образом заверенной копии вне зависимости от причин этого (в случаях утраты, признания судом недопустимым доказательством, исключения из числа доказательств и т. д.) истец лишается возможности ссылаться в подтверждение договора займа и его условий на свидетельские показания, однако вправе приводить письменные и другие доказательства, в частности расписку заемщика или иные документы.
К таким доказательствам может относиться, в частности, платежное поручение, подтверждающее факт передачи одной стороной определенной денежной суммы другой стороне.
Такое платежное поручение подлежит оценке судом, арбитражным судом исходя из объяснений сторон об обстоятельствах дела, по правилам, предусмотренным ст. 67 ГПК РФ или ст. 71 АПК РФ, – по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, с учетом того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
При этом указание в одностороннем порядке плательщиком в платежном поручении договора займа в качестве основания платежа само по себе не является безусловным и исключительным доказательством факта заключения сторонами соглашения о займе и подлежит оценке в совокупности с иными обстоятельствами дела, к которым могут быть отнесены предшествующие и последующие взаимоотношения сторон, в частности их взаимная переписка, переговоры, товарный и денежный оборот, наличие или отсутствие иных договорных либо внедоговорных обязательств, совершение ответчиком действий, подтверждающих наличие именно заемных обязательств, и т. п.
С полным текстом обзора судебной практики Верховного суда РФ № 3 (2015) можно ознакомиться здесь.
Источник
«Широко известная» норма
Гражданский кодекс РФ в п. 1 ст. 162 содержит норму, которая хорошо известная всем российским юристам со студенческой скамьи:
«Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства».
Процессуальная или материальная норма?
Является ли указанное правило нормой материального или процессуального права? Вопрос этот не относится к тем схоластическим вопросам, которыми мы, юристы на континенте, приучены увлекаться с первого курса университета и которые, как показывает практика, имеют мало практического значения (а иногда и вообще не имеют никакого значения и роли, за исключением удовлетворения неоднозначной страсти взять и всё в праве систематизировать). Напротив, от ответа на поставленный вопрос будет зависеть исход коммерческого спора в следующих ситуациях:
Вариант 1. Рассмотрение спора по российскому праву в иностранном (например, английском) суде
Если рассматриваемая норма является нормой процессуального права, то при рассмотрении в английском суде спора из правоотношения, к которому подлежат применению нормы российского (материального) права, содержание заключенной между сторонами в устной форме сделки можно доказывать свидетельскими показаниями (английское право это допускает). Если же п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ является нормой материального права, то английский суд не должен принимать во внимание свидетельские показания при доказывании наличия и (или) содержания сделки по российскому праву.
Вариант 2. Рассмотрение спора по иностранному (например, английскому) праву в российском суде
Если рассматриваемая норма является нормой процессуального права, то при рассмотрении в российском суде спора по английскому праву российский суд должен применить норму п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ, а следовательно, наличие и (или) содержание сделки нельзя будет доказать, ссылаясь на свидетельские показания. Если же рассматриваемая норма является нормой материального права, то при рассмотрении в российском суде спора по английскому праву российский суд может устанавливать наличие или отсутствие между сторонами договора по английскому праву на основании показаний свидетелей.
Вариант 3. Рассмотрение спора по российскому праву в международном коммерческом арбитраже (МКАС)
Если рассматриваемая норма является нормой процессуального права, то МКАС при рассмотрении спора по российскому (материальному) праву не связан нормой п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ, поскольку будет применять свои собственные процессуальные правила доказывания (прежде всего соответствующий регламент). Если же норма п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ является нормой материального права, то МКАС при рассмотрении спора по российскому праву не должен допускать свидетельские показания в качестве доказательства наличия и (или) содержания сделки по российскому праву.
История вопроса
История правила п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ уже освещалась в одном из блогов на zakon.ru (https://zakon.ru/blog/2014/07/01/svidetelskie_pokazaniya_pri_nesoblyudenii_pismennoj_formy_sdelki__dopustimy_li_oni_v_inostrannom_sud). Рассматриваемая норма была в Гражданских кодексах РСФСР 1922 г. и 1964 г. Более того, такая норма была и в Проекте Гражданского уложения Российской империи.
Роман Ходыкин в своей статьей в Журнале Закон № 5 за 2014 года под названием «Статья 162 (п. 1) Гражданского Кодекса РФ глазами английского суда: по следам дела Березовский против Абрамовича» (имеется в свободном доступе на www.igzakon.ru) по результатам анализа публикаций по рассматриваемому вопросу пришёл к выводу, что превалирующей точкой зрения у российских авторов является поход к норме п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ как к норме процессуального права. Также Роман Ходыкин обратил внимание, что английский суд в деле Березовского[1] в своём решении указал, obiter dictum, что указанная норма российского права скорее является нормой процессуального права.
Подход английского суда к рассматриваемому вопросу в 2019 году
В 2019 году английский суд вынес решение по делу Danilina v. Chernukhin ([2019] EWHC 173 (Comm)). Английский суд пришёл к выводу, что норма п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ является нормой процессуального права. В параграфе 340 своего решения английский суд указал:
«340. В любом случае, и с учётом содержания п. 1 статьи 162, я пришёл к выводу, что эта норма должна считаться процессуальным правилом. Я прекрасно понимаю и принимаю, что некоторые требования в отношении формы, в которой должно быть совершено соглашение, могут быть правилами материального права. Как согласились эксперты [по российскому праву], правила, как те, на которые указано выше и которые указывают на недействительность определённых видов договоров в связи с дефектом формы, очевидно являются материальными по своей правовой природе. В этом отношении я принимаю показания г-на [К], что правило о доказательствах может быть материально-правовым по своей правовой природе. Тем не менее, я не убеждён, что п. 1 статьи 162 Гражданского кодекса РФ является таким правилом. Оно не имеет целью повлиять на действительность или наличие устного соглашения; оно только лишает возможности ссылаться на определённый вид доказательств и в то же время явно допускает возможность доказывания соглашения «другими доказательствами». С моей точки зрения, есть важное различие между фактами, которые должны быть доказаны, и доказательствами, на основании которых такие факты должны быть доказаны. Правило, которое устанавливает, что определённые последствия в области доказывания наступают в случае несоблюдения определённой формальности, существенным образом отличается от правила, которое устанавливает существенные элементы контракта (такое как, например, требование о том, что должно быть соглашение по всем существенным условиям)».
Важно заметить, что для принятия английском судом решения по существу в деле Danilina v. Chernukhin указанный вывод не имел значения, поскольку английский суд пришёл к выводу, что российское право не подлежит применению. Таким образом, в определённой степени указанный вывод английского суда также можно считать obiter dictum.
Подход Президиума/Пленума Верховного Суда РФ
2017 год. Президиум Верховного суда РФ в 2017 году утвердил Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017). В пункте 28 указанного Обзора читаем буквально следующее:
«Так, российскому праву известны случаи нахождения процессуальных норм в материальном законе (например, содержащиеся в Гражданском кодексе Российской Федерации положения о запрете ссылаться на свидетельские показания при несоблюдении письменной формы сделки (п. 1 ст. 162)…».
Указанный текст не оставляет ни малейших сомнений – Президиум Верховного Суда РФ в 2017 году считал норму п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ нормой процессуального права. Тем не менее, и этот вывод в Обзоре судебной практики можно назвать попутно сказанным, т.к. дело Банка Кипра, фабула которого описывается в п. 28 Обзора, касалось вопроса применения Закона Республики Кипр «О судах справедливости», а не нормы п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ.
2019 год. Пленум Верховного Суда РФ утвердил Постановление от 09.07.2019 № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума Верховного суда РФ о МЧП).
В указанном Постановлении Пленума Верховного суда РФ находим позицию, прямо противоположную той, которую высказал Президиум Верховного суда РФ двумя годами ранее. Пленум в п. 23 своего Постановления указал:
«23. Несмотря на то, что правило пункта 1 статьи 162 ГК РФ в случае несоблюдения простой письменной формы сделки предусматривает последствия процессуального характера (лишение стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания), данная норма является нормой материального права (пункт 1 статьи 1187 ГК РФ), а потому она не препятствует применению судом в соответствии со статьей 1209 ГК РФ иностранных норм, содержащих иные правила о форме сделок и последствиях их несоблюдения».
Разъяснение Пленума Верховного Суда РФ означает на практике, что если российский суд будет рассматривать спор по английскому праву и при рассмотрении дела встанет вопрос о доказывании наличия и (или) содержания устного соглашения между сторонами, то ограничение правила п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ не применимо, и российский суд может устанавливать на основании свидетельских показаний содержание устного договора между сторонами независимо от цены сделки.
Необходимым последствием указанного разъяснения Пленума ВС РФ является то обстоятельство, что в «зеркальной ситуации», т.е. при рассмотрении, например, английским судом спора по российскому праву, английский суд не должен допускать возможности для стороны спора доказывать наличие и (или) содержание устной договорённости на основании свидетельских показаний. Если норма п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ является нормой материального права, то она должна являться таковой как с точки зрения российского, так и с точки зрения любого иностранного суда или МКАСа. Нет никакого разумного обоснования тому, почему правовая природа одного и того же правила п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ может получать разную оценку со стороны российских и зарубежных судов. Напротив, если российский суд считает норму своего права материальной, а не процессуальной, то есть все основания для того, чтобы иностранный суд и МКАС именно таким образом и оценивали эту норму при установлении содержания российского права для целей его применения в конкретном деле. Российское право, в конечном итоге, представляет собой то, как российский закон понимается и применяется именно российскими судами.
Текущий подход, его последствия и аргументы «за»
На сегодняшний день правовые последствия п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ о МЧП, на мой взгляд, очевидны и однозначны. С точки зрения Пленума привило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ является нормой материального, а не процессуального права. Следовательно:
- При рассмотрении иностранным судом спора по российскому праву иностранный суд должен применить правило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ и не должен допускать возможности установления наличия и (или) содержания устного договора на основании свидетельских показаний;
- При рассмотрении российским судом спора по иностранному праву российский суд не должен применять указанную норму и может устанавливать наличие и (или) содержание устного договора между сторонами на основании свидетельских показаний (если, разумеется, в иностранном материальном праве нет аналогичной нормы);
- При рассмотрении в МКАС спора по российскому праву, арбитры должны применить правило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ и не могут устанавливать факт наличия и (или) содержание устного договора на основании свидетельских показаний вне зависимости от подлежащих применению процессуальных правил доказывания.
На сколько разумным и отвечающим требованиям оборота является такое положение вещей? Подход Пленума Верховного Суда РФ к норме п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ как к норме материального права представляется наиболее взвешенным.
Смею предположить, что в российских реалиях (вероятно, это было актуально ещё во времена появления Проекта Гражданского уложения Российской империи) участники оборота зачастую (и к сожалению) не предают большого значения устным договорённостям и иногда даже не считают себя ими связанными. Указанные реалии гармонично «уживаются» с правилом п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ. Вместе с тем, в современном глобальном мире, в котором российскому гражданину оказаться ответчиком в иностранном суде не так сложно, было бы более правильным, чтобы правило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ применялось к отношениям сторон независимо от того, в каком суде (в российском, английском, либо каком-либо ином) стороны рассматривают свой спор из (предполагаемого) устного соглашения, к которому применимо российское (материальное) право. Напротив, если к отношениям сторон применяется иностранное право, которое не знает таких ограничений, то лишь одно то обстоятельство, что такие стороны оказались в российском (а не, например, в английском) суде не должно само по себе ограничивать возможность доказывания наличия устного соглашения свидетельскими показаниями.
В любом случае в современных реалиях правило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ не так драматично для исхода споров из тех устных соглашений, которые заключают участники оборота в России. В ситуации широкого распространения современных средств коммуникации «следы» совершённой в устной форме сделки скорее всего останутся в переписке по электронной почте или в текстовых (или иных) сообщениях в мессенджерах. Использование в качестве доказательств совершения устной сделки распечаток сообщений электронной почты или сообщений в мессенджерах вполне может «сгладить» довольно жёсткое правило п. 1 ст. 162 Гражданского кодекса РФ.
[вставка 31.05.2020]
P.S. Интересно, что в английском праве можно найти позицию, которая похожа на подход Президиума нашего Верховного Суда РФ.
Так, s. 53(1)(b) Law of the Property Act 1925 устанавливает требования к письменной форме заявления об учреждении траста в отношении участка земли:
«a declaration of trust respecting any land or any interest therein must be manifested and proved by some writing signed by some person who is able to declare such trust or by his will«.
Указанная норма понимается в том ключе, что «the declaration of trust need not actually be made in writing. A declaration of trust made orally… will satisfy the sub-section so long as it is evidenced in writing or by will at the time the matter comes before the Court» [Civil Fraud: Law, Practice & Procedure (1st edn, 2018Thomson Reuters) 252]. Норма говорит о том, что должно быть письменное доказательство совершения сделки, хотя бы само волеизъявление (сделка) и было выражено лишь устно. Вот Вам и аналог нашей нормы в п. 1 ст. 162 ГК РФ о запрете ссылаться на свидетельские показания и, одновременно, о разрешении приводить другие письменные доказательства в подтверждение сделки, совершённой ранее в устной форме (declaration of trust). Когда английский суд применяет эту норму? Всегда, как норму процессуального права (права страны суда)? Или всё же английский суд не будет применять эту норму если, скажем, будет разрешать спор о трасте, который регулируется неанглийским правом?
В довольно свежей книжке про эту норму пишут так:
«It has been said that the English court should always apply s. 53(1)(b) to land outside the jurisdiction, on the basis that it should be regarded (for conflicts of laws purposes) as a procedural rule governed by the lex fori; but that reasoning appears doubtful and the better view may be that s. 53(1)(b) should be applied only where English law would be the governing law of the alleged trust» [Civil Fraud: Law, Practice & Procedure (1st edn,2018 Thomson Reuters) 252-253].
[1] См. High Court of Justice of England and Wales. Berezovsky v. Abramovich; Berezovsky v. Hine and others. Case No. 2007 Folio 942. Judgment of 31 August 2012. EWCH 2463 (Comm). § 557.
Источник