Внутренний военный заем, получивший название «Заем Свободы», был выпущен Временным правительством вскоре после прихода к власти, 27 марта 1917 года. Среди министров были большие энтузиасты проведения займа.
Когда прогрессистско-кадетские лидеры рвались к власти, они надеялись на быстрое получение заграничных, прежде всего — американских кредитов. Но в реальности это оказалось не так просто и радужно, поэтому и пришлось обратиться к идее крупного внутреннего заема. Он должен был стать средством «вложения избыточных капиталов» и предотвратить эмиссию.
Министр финансов М.И. Терещенко поставил вопрос о займе на заседании Временного правительства 5 марта и, заручившись поддержкой коллег, стал «обрабатывать» финансовые и деловые круги. Выражая надежду, «что в новой России хозяйственно-финансовая жизнь пышно расцветет», Терещенко призывал банкиров сделать займ в глазах широких народных масс символом свободы. По настоянию Терещенко, слово «военный» из всех документов, связанных с займом исключили.
Банкиры воспринимали агитацию министра финансов сдержанно и советовали ограничиться 3-миллиардной суммой займа, которую министр считал заниженной. Позже ему удалось увеличить планируемый размер заема до 5 млрд (хотя эту сумму так и не собрали).
Ставшая практически официальным органом Временного правительства кадетская «Речь» писала в те дни: «Необходимо прибегнуть к большому всероссийскому займу нового правительства у свободного русского народа… И мы глубоко верим, что момент для такого займа пришел, надо смело им воспользоваться»
Когда решение о займе было принято, развернулась беспрецедентная рекламная кампания нового начинания. Лидеры Временного правительства обратились к населению страны с патетическим обращением:
«К вам, граждене свободной России, к тем из вас, кому дорого будущее нашей Родины, обращаем мы наш горячий призыв.
Сильный враг глубоко вторгся в наши пределы, грозит сломить нас и вернуть к старому, ныне мертвому, строю. Только напряжение всех наших сил может дать нам желанную победу. Нужна затрата многих миллиардов, чтобы завершить строение свободной России на началах РАВЕНСТВА и ПРАВДЫ.
Не жертвы требует от нас Родина, а исполнения долга»…
(полностью читать здесь: https://leb.nlr.ru/edoc/440816/Заем-свободы-воззвание-Временного-правительства)
Лучшие художники создавали агитационные плакаты.
Плакат работы Бориса Кустодиева
В агитационной газете «Во имя свободы», призывавшей участвовать в заеме, были напечатаны патриотические стихи Ахматовой, Есенина, Северянина, Хлебникова и др. известных поэтов.
Отношение к заему усугубило раскол среди социал-демократов. Меньшевики, и прежде всего плехановская группа «Единство», заем поддержали.
«Российский пролетариат по своему материальному положению не может, разумеется, обеспечить денежный успех займа. Но он может и должен обеспечить ему моральное сочувствие и содействие населения, — призывала меньшевистская печать. — Пусть новый заем найдет широкую дорогу в народные массы. Обновленная Россия должна собрать все силы и средства, чтобы нашествие реакционной армии Вильгельма и государственный финансовый кризис не погубили нарождающуюся российскую республику».
Большевики же использовали заем для антиправительственной агитации: «Не свободу, а дальнейшее закрепощение принесет этот заем народу, — писала «Правда» 10 марта. — Он даст возможность буржуазии продолжать кровавую бойню, затеянную во славу капитала. Ни одной копейки не дал пролетариат добровольно на это дело, не даст и в настоящее время, но тем сильнее поднимет свой мощный голос за немедленное прекращение войны».
Однако, пролетариат не оправдал надежд — газеты постоянно сообщали о патриотическом отношении рабочих к заему. Рабочие промышленных предприятий Севастополя решили приобрести облигации на сумму однодневного заработка и отослать из Керенскому на нужды фронта. Рабочие московских мануфактур Решетникова и Ко постановили ежемесячно отчислять 15% заработка на заем. Сбор средств на покупку облигаций организованно провели рабочие петроградской фабрики «Русская цветопись». Одесские металлисты, потратив на облигации 15 тыс. рублей из больничной кассы, заявили: «раз буржуазия уклоняется от исполнения долга, рабочие отдадут на алтарь родины последние крохи»…
«Нас изолировал вопрос о займе — вот что привело нас к изоляции. Вот в каком вопросе мы оказались в меньшинстве», — заявил Ленин на Апрельской конференции.
В День «Заема Свободы» был проведен большой митинг-концерт в Мариинском театре с участием представителей творческой интеллигенции, членов Государственной Думы, общественных деятелей. Энтузиазм народа описывала газета «День» (26 мая 1917 года): «Тянулись тысячи рук с кредитками, с драгоценностями, с обручальными кольцами. Военные снимали с себя знаки отличия, простые женщины, возвращаясь из «хвостов», отдавали хлеб, сахар и прочее, добытое с таким трудом. Многое сейчас же продавалось с аукциона за неслыханные цены». В этот день подписка на заем в Петрограде достигла 75 млн руб. (В целом по стране в мае подписка на заем составляла в среднем около 20 млн руб. в день).
«Дни Заема» проводились в Петрограде и Москве регулярно один-два раза в месяц. С июня они переросли в «двухдневки», а затем в «трехдневки». Их результаты с каждым разом снижалась, хотя власти и «революционная демократия» проявляли изобретательность, стараясь поддержать интерес граждан к займу. В Петрограде 26—28 июля на «трехдневке» предлагались миниатюрные гипсовые бюсты «рыцаря революции» — Керенского, сбор от продажи которых шел, естественно, в фонд «Займа Свободы». Последний раз «трехдневки» прошли одновременно в обеих столицах 30 сентября — 2 октября. По сообщениям печати, подписка в эти дни составила в Петрограде — 35 млн руб., в Москве — 20 миллионов.
Облигации были выпущены нескольких номиналов, причем каждый номинал имел свой цвет: 20 рублей – желтый, 40 рублей – светло-коричневый, 50 рублей – зеленый, 100 рублей – коричневый, 500 рублей – голубой, 1000 рублей – красный, 5000 рублей – серый, 10000 рублей – оранжевый, 25000 рублей – сиреневый. Все облигации были выполнены черной печатью и имели на лицевой стороне изображение здания Государственной думы. На оборотной стороне были подробно расписаны условия займа.
Погашение облигаций заема обещалось тиражами в течение 49 лет. начиная с 1922 года.
Однако, заем, который планировался как средство борьбы с эмиссией, не привел к финансовой стабилизации. Напротив, именно для «нужд заема» Временное правительство решило провести … эмиссию и включить в сентябре 1917 года печатный станок, начав выпуск печально знаменитых керенок, полагая что это снизит «денежный голод» в провинции и будет способствовать «демократизации подписки на заем»…
И страна рухнула в финансовый кризис…
Источник
Просмотров: 379
№ 0359354. III серия. Заем Свободы.
Государственная Дума.
5 % Облигация в Сто Рублей нарицательных.
К Вам, граждане великой, свободной России, к тем из Вас, кому дорого будущее нашей Родины, обращаем мы наш горячий призыв.
Сильный враг глубоко вторгся в наши пределы, грозит сломить нас и вернуть страну к старому, ныне мертвому строю.
Только напряжение всех наших сил может дать нам желанную победу.
Нужна затрата многих миллиардов, чтобы спасти страну и завершить строение свободной России на началах равенства и правды.
Не жертвы требует от нас Родина, а исполнение долга.
Одолжим деньги Государству, поместив их в новый заем, и спасем этим от гибели нашу свободу и достояние.
Министр-Председатель Князь Львов.
Министр финансов Терещенко.
Обер-прокурор Святейшего Синода В. Львов.
Министр иностранных дел П. Милюков.
Министр земледелия А. Шинкарев.
Министр путей сообщения Н. Некрасов.
Министр торговли и промышленности А. Коновалов.
Военный и морской Министр Гучков.
Министр народного просвещения А. Мануйлов.
Министр юстиции А. Керенский.
Петроград, 27 марта 1917 года
1917. Заем свободы выпущенный на основании Постановления Временного правительства от 27 марта 1917 года.
Заем сей внесен в Государственную долговую книгу под наименованием: «Заем свободы, 1917 года».
Облигации сего займа выпускаются достоинством в 50, 100, 500, 1000, 5000, 10000 и 25000 рублей, а также в 20 и 40 рублей (согласно Постановлению Временного правительства от 25 апреля 1917 года).
Владелец настоящей облигации участвует в займе суммой в 20 рублей, приносящей пять процентов в год дохода до погашения облигации тиражом или выкупом; течение процентов начинается с 16 марта 1917 г.
Облигации сего займа освобождаются навсегда от сбора с доходов от денежных капиталов.
Доходы по облигациям уплачиваются два раза в год, 16 марта и 16 сентября, по предъявлении купонов, в конторах и отделениях Государственного банка и в казначействах, а также в Государственных сберегательных кассах.
Облигации сего займа погашаются, по нарицательной цене, в течение 49 лет тиражами, производимыми один разв год, в декабре, начиная с декабря 1922 года. Для означенного погашения отчисляется ежегодно, начиная с 1922 года, 0,503956 % нарицательной суммы займа, с присовокуплением 5 % на погашенные облигации. До 16 марта 1927 года это отчисление не будет увеличиваемо, а равно до означенного срока не будет приступлено ни к конверсии, ни к выкупу означенного займа.
Уплата капитала по облигациям производится в конторах и отделениях Государственного банка и в казначействах, начиная с 16 марта следующего за тиражом года, по предъявлении облигации со всеми купонами, срок оплаты коих наступает после срока, назначенного для уплаты капитала; стоимость недостающих купонов будет удержана из капитала облигации.
Облигации сего займа сохраняют платежную силу в течение 30 лет со сроков, назначенных для оплаты, а купоны сих облигаций — в течение 10 лет со сроков, назначенных для их оплаты. Каждая облигация сего займа снабжена купонами для получения процентов в течение 5 лет, по истечении каковых облигации будут подлежать обмену на новые по достоинству, с купонами на 10 лет. Облигации сего займа выпускаются именные и на предъявителя. Правила относительно именных облигаций, их перехода от одного лица к другому, их обмена на предъявительские и обратно утверждаются Министром финансов.
Облигации сего займа принимаемы по ценам, установляемым на каждое полугодие Министром финансов и публикуемым через Правительствующий Сенат, в залоги а) по казенным подрядам и поставкам, б) рассрочиваемому акцизу и в) по обеспечению таможенных пошлин.
Управляющий Государственной комиссией погашения долгов.
Бухгалтер.
Срок последнего купона 16 марта 1922 года.
1917. Заем свободы.Оригинальный текст
№ 0359354. III серия. Заем Свободы.
Государственная Дума.
5 % Облигация в Сто Рублей нарицательных.
К Вам, граждане великой, свободной России, к тем из Вас, кому дорого будущее нашей Родины, обращаем мы наш горячий призыв.
Сильный враг глубоко вторгся в наши пределы, грозит сломить нас и вернуть страну к старому, ныне мертвому строю.
Только напряжение всех наших сил может дать нам желанную победу.
Нужна затрата многих миллиардов, чтобы спасти страну и завершить строение свободной России на началах равенства и правды.
Не жертвы требует от нас Родина, а исполнение долга.
Одолжим деньги Государству, поместив их в новый заем, и спасем этим от гибели нашу свободу и достояние.
Министр-Председатель Князь Львов.
Министр Финансов Терещенко.
Обер-Прокурор Св. Синода В.Львов.
Министр Иностранных Дел П. Милюков.
Министр Земледелия А. Шинкарев.
Министр Путей Сообщения Н. Некрасов.
Министр Торговли и Промышленности А. Коновалов.
Военный и Морской Министр Гучков.
Министр Народнаго Просвещения А. Мануйлов.
Министр Юстиции А. Керенский.
Петроград, 27 марта 1917 года
1917. Заем свободы выпущенный на основании Постановления Временнаго Правительства от 27 марта 1917 года.
Заем сей внесен в Государственную Долговую Книгу под наименованием: «Заем свободы, 1917 года».
Облигации сего займа выпускаются достоинством в 50, 100, 500, 1000, 5000, 10.000 и 25.000 рублей, а также в 20 и 40 рублей (согласно Постановлению Временнаго Правительства от 25 апреля 1917 года).
Владелец настоящей облигации участвует в займе суммою в 20 руб., приносящею пять процентов в год дохода до погашения облигации тиражем или выкупом; течение процентов начинается с 16 марта 1917 г.
Облигации сего займа освобождаются навсегда от сбора с доходов от денежных капиталов.
Доход по облигациям уплачивается два раза в год, 16 марта и 16 сентября, по предъявлении купонов, в Конторах и Отделениях Государственнаго Банка и в Казначействах, а также в Государственных Сберегательных кассах.
Облигации сего займа погашаются, по нарицательной цене, в течение 49 лет тиражами, производимыми один разв год, в декабре, начиная с декабря 1922 года. Для означеннаго погашения отчисляется ежегодно, начиная с 1922 года, 0,503956 % нарицательной суммы займа, с присовокуплением 5 % на погашенныя облигации. До 16 марта 1927 года это отчисление не будет увеличиваемо, а равно до означеннаго срока не будет приступлено ни к конверсии, ни к выкупу означеннаго займа.
Уплата капитала по облигациям производится в Конторах и Отделениях Государственнаго Банка и в Казначействах, начиная с 16 марта следующаго за тиражем года, по предъявлении облигации со всеми купонами, срок оплаты коих наступает после срока, назначеннаго для уплаты капитала; стоимость недостающих купонов будет удержана из капитала облигации.
Облигации сего займа сохраняют платежную силу в течение 30 лет со сроков, назначенных для оплаты, а купоны сих облигаций — в течение 10 лет со сроков, назначенных для их оплаты. Каждая облигация сего займа снабжена купонами для получения процентов в течение 5 лет, по истечении каковых облигации будут подлежать обмену на новыя по достоинству, с купонами на 10 лет. Облигации сего займа выпускаются именныя и на предъявителя. Правила относительно именных облигаций, их перехода от одного лица к другому, их обмена на предъявительския и обратно утверждаются Министром Финансов.
Облигации сего займа принимаемы по ценам, установляемым на каждое полугодие Министром Финансов и публикуемым чрез Правительствующий Сенат, в залоги а) по казенным подрядам и поставкам, б) разсрочиваемому акцизу и в) по обеспечению таможенных пошлин.
Управляющий Государственною Коммиссиею Погашения Долгов.
Бухгалтер.
Срок последняго купона 16 марта 1922 года.
1917. Заем Свободы.Адаптированный текст
Выбор дальнейшего маршрута по связям документа:
Комментарии:
Нет комментариев
Источник
Дмитрий Бутрин, заместитель шеф-редактора «Коммерсанта»
У слова «облигация» в России настолько бурная и непростая судьба, что для российского Минфина было бы большим искушением именовать облигации федерального займа (ОФЗ) для населения каким-нибудь другим словом. За этим в памяти народной такой длинный шлейф самых разных воспоминаний, что, возможно, лучше бы начать дело с чистого листа. Так, кстати, не один раз делалось, хотя и безуспешно.
До 1917 года «облигация» как термин был известен преимущественно юристам и банкирам. С собственно корпоративными fixed assets, на которые выстроена почти вся дореволюционная большая промышленность в Российской империи, население дело почти не имело. Напротив, государственные облигации имели среди зажиточного населения устойчивую и высочайшую популярность, что обернулось последствиями в советское время, но именовались они по большей части рентой, билетами казначейства или процентными бумагами, а не облигациями, несмотря на то что слово «облигация» на них было, как правило, написано. По этим бумагам (государственная рента 1914 года, билеты казначейства 1908-1916 годов, государственные процентные бумаги 1917 года) выплачивалось обычно 4% доходов (по предъявлению купонов, которые стригли). Мало того, на них почти не покушались даже большевики: если уже в декабре 1917 года банковские депозиты были конфискованы, то с начала 1918-го гособлигации были приравнены по номиналу к деньгам и признаны законным платежным средством. Частичным исключение составлял «Заем свободы» Временного правительства 1917 года — деньгами новая власть признала облигации номиналом до 400 руб., все, что выше, объявлено бумагой.
С «Займа свободы», кстати, и начала портиться репутация облигаций в России. К сверхплановым выпускам облигаций для населения, которые в массе своей облигации не покупает из-за отсутствия свободных денег и привычки жить на проценты, власти обычно прибегают во время войны — с соответствующими преференциями покупателям. В 1916 году царским правительством был выпущен специальный десятилетний «Военный заем» со стандартной доходностью 4% и рядом преимуществ для покупателей, который впервые рекламировался как «помощь воюющей Родине». «Заем свободы» весны 1917 года был уже классическим по параметрам выпуском военных облигаций для населения, но рекламировался скорее истерически — с сильнейшим акцентом на патриотизм их приобретателей.
Советская власть запомнила неожиданный успех сопряжения военно-патриотической истерии с гособлигациями, но поначалу ими не злоупотребляла: с 1922 по 1938 год выпускались в основном облигации на предъявителя с доходностью 6% годовых. До 1929 года почти все они сочетались с лотереей и были выигрышными. Заем 1930 года «Пятилетка в четыре года» уже рекламировался как политический: приобретение этих бумаг расценивалось как лояльность советской власти. Уже с 1927 года государство на облигационных бумагах вместо стандартных консервативных банковских виньеток начало пояснять, чего оно желает, изображая тракторы, прокатные станы, химические комбинаты. Но покупка бумаг до 1936 года была еще вполне добровольной — покупателям «давили на сознательность», но отказаться можно было без особого риска.
Первые черты «принудительного займа» появились после выпуска «Займа укрепления обороны СССР» 1937 года. Настойчивость государства в предложении облигаций населению нарастала, на оборонных предприятиях в 1937-1941 годов подписка на облигации персонала многих государственных предприятий и учреждений была уже полупринудительной — под угрозой увольнения. Впрочем, на крупные суммы никто не покушался, а надежность облигаций как средства сбережений не вызывала вопросов: в условиях низкой довоенной инфляции они были надежны, поэтому облигациями в ряде случаев можно еще, например, отдать долг или заплатить за новый дом, поэтому они воспринимались как средство принудительного накопления.
Военные займы 1942-1945 годов были уже практически всегда частично принудительными: на многих предприятиях ими выдавали до 20% зарплаты без объяснений, да и что было объяснять — танки, пулеметы и красноармейцы на облигационных бумагах все сами объясняли. Тем более что мобилизационная экономика в 1941-1950 годах (для экономики военное положение закончилось сильно позже, чем боевые действия) упрощала жизнь: карточная система давала возможность выживать, деньги для большинства снизили свое значение, а меньшинство, для которых сильная военная инфляция делала жизнь невыносимой, все равно облигаций не покупало. Впрочем, и в 1946 году, когда был выпущен «Заем восстановления и развития народного хозяйства», считалось, что это все еще ценная бумага.
Денежная реформа 1947 года обнулила эти надежды: средства, вложенные в довоенные и военные займы, были предметом конфискационной денежной реформы, уплата по ним была отсрочена. Следующие четыре выпуска этих займов, 1947-1950 годов, распространялись уже де-факто принудительно. Правительство СССР пыталось спасти идею облигаций, выпустив в 1947 и 1948 годах особые билеты госзайма, которые в отличие от бесполезных «займов развития» клятвенно обещали не конфисковать и обслуживать, как при царе-батюшке. Но доходность по ним составляла сначала 3%, а затем 2%, что с послевоенной инфляцией было уже несопоставимо. Следующий такого же типа заем был выпущен СССР лишь в 1966 году, тогда как принудительные «займы развития народного хозяйства» выпускались до 1957 года.
В ходе денежной реформы 1961 года часть стоимости облигаций для населения снова конфисковывалась, а погашение по всем ранее сделанным займам переносилось. Впрочем, возмущались уже немногие. «Облигации» 1941-1957 годов в больших количествах оседали в шкатулках и сундучках, но все знали, что они ничего не стоят и государство платить по ним не собирается. Частичное погашение облигаций для населения первого массового выпуска 1927 года должно было начаться в 1957 году, но распоряжением властей было отнесено к 1977 году, в целом же первые минимальные выплаты по советским займам начались лишь в 1971 году. Держатели бумаг 1941-1957 годов, у которых были конфискованы в этих бумагах миллиарды рублей, теоретически могли получить что-то в 90-х годах XX века.
В 1982 году СССР попытался в последний раз восстановить добрую честь облигаций для населения, выпустив облигации государственного выигрышного займа. Как и многие «особые» бумаги советской власти, они безо всяких оснований именовались в народе «золотым займом», хотя золотом, как дореволюционные «золотые займы», например 1896 года, их никто обеспечивать не собирался. Впрочем, при первых признаках готовности государства заставлять граждан покупать облигации выигрышный заем 1982 года потерял репутацию.
Отметим, выплаты по этому займу в теории должны завершиться в 2020 году — дефолт, фактический или юридический, по ним не объявлен, обслуживаются и уже целевые беспроцентные и облигационные займы 1990 года, первый заем РФ 1992 года был спокойно погашен в 2005 году, а в 2002 году Минфин РФ безупречно разместил и погасил краткосрочные облигации для населения, выпущенные в 2000 году.
Но все тщетно. В народной памяти «облигацией» все равно останутся, и надолго, непогашенные облигации советской власти — красивая государственная бумага, по которой никто и никогда ничего не получит. Она почти как настоящая, и с ними дают играть внукам — больше с ними нечего делать. ОФЗ для населения 2017 года, кстати, будут выпускаться уже в бездокументарной форме.
Источник