Заем финансовая услуга или нет

Беспроцентный заем — довольно распространенное в российской экономике явление. Причем он распространен не только среди аффилированных лиц, которые таким образом нередко перераспределяют средства между собой, но и часто фигурирует в отношениях между независимыми хозяйствующими субъектами. И всех их волнуют налоговые последствия таких сделок: не возникает ли при получении беспроцентного займа внереализационный доход в виде сэкономленных процентов, который подлежит налогообложению в обычном порядке? Разобраться в этом вопросе поможет автор этой статьи — М.С. Мухин, начальник отдела документальных проверок ГУ ФСНП России по Северо-Западному федеральному округу*.

Содержание

* Примечание: Из Указа Президента РФ от 11.03.2003 № 306: «…до завершения всех мероприятий по упразднению ФСНП и передачи их функций органам внутренних дел руководители и должностные лица упраздняемых федеральных и территориальных органов налоговой полиции продолжают осуществлять возложенные на них функции.»

Одной из наиболее распространенных стала проблема, связанная с получением налогоплательщиками беспроцентных займов. Отдельными работниками налоговых органов часто излагается мнение, согласно которому у налогоплательщика, получившего беспроцентный заем, возникает внереализационный доход в виде безвозмездно потребленной услуги либо безвозмездно полученного имущественного права. В обоснование этой точки зрения ее сторонники ссылаются на пункт 8 статьи 250 НК РФ, предусматривающий включение в состав внереализационных доходов безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав. Стоимостная оценка экономической выгоды согласно данной точке зрения должна производиться исходя из ставки рефинансирования Центрального банка РФ.

Следует заметить, что эта позиция зачастую излагается работниками налоговых органов и воспринимается налогоплательщиками как официальное мнение МНС России. Трудно судить, чем это вызвано, но никаких документальных подтверждений тому, что подобные доводы исходят из МНС России, пока не приведено. Во всяком случае, Методические рекомендации по применению главы 25 «Налог на прибыль организаций» части второй Налогового кодекса Российской Федерации (утверждены приказом МНС России от 20.12.2002 № БГ-3-02/729) не содержат ни прямых, ни даже косвенных предпосылок к включению в состав внереализационных доходов некой выгоды от экономии заемщика на процентах. Пункт 4 раздела 4 указанных Методических рекомендаций, касающийся применения пункта 8 статьи 250 НК РФ, является вполне наглядным тому подтверждением.

Таким образом, можно утверждать, что налогоплательщикам навязывается миф о якобы существующей официальной позиции МНС России. Оставив в стороне предположения о том, кто и зачем занимается его распространением, признаем, тем не менее, что для значительного числа налогоплательщиков вопрос налоговых последствий безвозмездного займа представляет серьезный интерес. Принимая это во внимание, рассмотрим указанную проблему с точки зрения действующего законодательства Российской Федерации.

Заем — имущественное право или услуга?

Пункт 8 статьи 250 НК РФ действительно предусматривает необходимость включения в состав внереализационных доходов не только безвозмездно полученного имущества, но и безвозмездно полученных работ, услуг или имущественных прав. Именно в этом заключается принципиальное отличие пункта 8 статьи 250 НК РФ от действовавшего до 1 января 2002 года пункта 6 статьи 2 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций». Не будем акцентировать внимание на юридическом и грамматическом несовершенстве термина «получение работ (услуг)», а попытаемся определить, какое отношение к нему может иметь беспроцентный договор займа. Примечательно, что у сторонников упомянутой выше точки зрения о наличии у такого договора налоговых последствий нет единства в оценке того, что именно получил заемщик от займодавца — услугу или имущественное право. Часть из них озвучивает мысль о том, что заем представляет собой финансовую услугу. Другая настаивает на том, что по договору займа заемщику предоставляется имущественное право, а именно — право пользования денежными средствами. Отметим, что оба указанных варианта квалификации договора займа, на наш взгляд, не имеют под собой сколько-нибудь серьезного правового обоснования.

Правовая природа договора займа раскрыта в статье 807 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), согласно которой по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Возникновение у заемщика права собственности на предмет займа представляется крайне важным, поскольку опровергает весьма распространенное заблуждение о том, что заемщику якобы передается имущественное право (право пользования денежными средствами или другими вещами). С таким же успехом можно утверждать, что покупатель вещи приобретает право пользования ею, в связи с чем договор купли-продажи тоже следует рассматривать как передачу покупателю имущественного права.

Сторонники отождествления действий займодавца с оказанием им заемщику финансовой услуги в качестве основного аргумента приводят ссылку на пункт 5 статьи 38 НК РФ. Согласно данной норме под услугой понимается деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности. Акцентируя внимание на отсутствии у заемной операции материального выражения, выразители указанной позиции не уточняют, какую именно деятельность осуществляет в рамках договора займа займодавец. Между тем, это является не просто исключительно важным, а по сути определяющим для решения вопроса о том, является ли выдача займа оказанием услуги или нет. В силу пункта 1 статьи 807 ГК РФ обязанность займодавца заключается в передаче заемщику в собственность денег. При этом согласно пункту 1 статьи 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи (в данном случае денег) с момента ее передачи. Положения же пункта 5 статьи 38 НК РФ, как отмечено выше, связывают понятие услуги с процессом осуществления деятельности. Думается, что передача вещи, представляя собой единовременное действие, не может осуществляться «в процессе», что, на наш взгляд, лишает отождествление действий займодавца с оказанием им услуги малейших правовых оснований.

Следует отметить, что в главе 25 НК РФ прослеживается тенденция к разделению понятий «заем» и «услуга». Так, согласно подпункту 16 пункта 1 статьи 265 НК РФ к внереализационным расходам отнесены расходы на оплату услуг банков. Статья же 269 НК РФ определяет порядок учета в составе расходов процентов по полученным заемным средствам, включая долговые обязательства перед банками. Данное обстоятельство явно свидетельствует не в пользу сторонников отождествления займа с услугой.

Отождествление займа с услугой чем-то напоминает давнюю дискуссию о том, допустимо ли рассматривать для целей налогообложения в качестве оказания услуг сдачу имущества в аренду. До отмены налога на пользователей автомобильных дорог данный вопрос обсуждался достаточно оживленно. Налоговые органы, как правило, настаивали именно на такой оценке действий арендатора. Следует, однако, отметить, что безусловной поддержки в судебной практике их позиция не нашла.

Дело № __

Еще одна аналогия возникает при рассмотрении положений главы 23 НК РФ «Налог на доходы физических лиц», где законодатель рассматривает в качестве объекта налогообложения доходы, полученные как в виде услуг, так и в виде материальной выгоды. При этом услуги, оказанные в интересах налогоплательщика на безвозмездной основе, подпунктом 3 пункта 2 статьи 211 НК РФ отнесены к доходам в натуральной форме. Казалось бы, с учетом отождествления займа с услугой, беспроцентный заем следует относить к оказанию именно таких услуг, а налоговую базу определять в порядке, аналогичном предусмотренному статьей 40 НК РФ, с применением налоговой ставки 13 процентов. Однако законодатель, как известно, предусмотрел принципиально иной подход к определению налоговой базы у лиц, получивших беспроцентный заем. С этой целью в статью 212 НК РФ было введено понятие материальной выгоды — отдельной составляющей налоговой базы, облагаемой налогом по ставке 35 процентов. Вряд ли стоило бы так усложнять механизм определения налоговой базы при наличии правовых оснований для отождествления займа с услугой.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что ни гражданское законодательство, ни законодательство о налогах и сборах не позволяют рассматривать передачу денег по договору займа как оказание услуг либо как предоставление имущественного права.

Образует ли доход получение налогоплательщиком беспроцентного займа?

Утверждения об образовании внереализационного дохода у налогоплательщика, получившего беспроцентный заем, помимо рассуждений о безвозмездном получении им имущественного права либо услуги, нередко аргументируются ссылками на статью 41 НК РФ. При этом акцент делается на возникновении у заемщика экономической выгоды, которая согласно данной статье определяет термин «доход». Однако при этом не всегда учитывается, что механизм оценки экономической выгоды заемщика фактически отсутствует. Попробуем обосновать это утверждение.

В соответствии с абзацем вторым пункта 8 статьи 250 НК РФ при получении имущества (работ, услуг) безвозмездно оценка доходов осуществляется исходя из рыночных цен, определяемых с учетом положений статьи 40 кодекса. Заметим сразу, что в данном абзаце не упоминаются безвозмездно полученные имущественные права, хотя согласно первому абзацу этого же пункта они подлежат включению в состав внереализационных доходов. Причиной такой метаморфозы является то обстоятельство, что статья 40 НК РФ посвящена принципам оценки товаров, работ и услуг, но ни в коем случае не имущественных прав. В связи с этим волю законодателя можно представить так: «Я хочу, чтобы безвозмездно полученные имущественные права включались во внереализационные доходы, но не знаю, как они должны оцениваться для целей налогообложения». Возьмемся утверждать, что отыскание стоимостной оценки безвозмездно полученных имущественных прав будет являться непреодолимым препятствием для тех работников налоговых органов, которые вознамерятся доказать в подобной ситуации наличие налоговых последствий. Поэтому попытки отождествлять беспроцентные займы с получением имущественных прав не только лишены правовых оснований, но и (даже с учетом допущения правомерности) абсолютно бесперспективны с фискальной точки зрения.

Теперь попытаемся проанализировать ситуацию, исходя из отождествления беспроцентного займа с безвозмездно полученной услугой (приносим читателям извинения за столь неуклюжую формулировку, заимствованную у законодателя). Итак, допустим, что подобное отождествление имеет под собой почву, и заказчик безвозмездной услуги, руководствуясь пунктом 8 статьи 250 НК РФ, должен включить ее денежный эквивалент в состав внереализационных доходов. Казалось бы, что в этом случае положения статьи 40 НК РФ вполне позволяют произвести исчисление суммы дохода. Однако анализ данной статьи заставляет сделать прямо противоположный вывод.

Согласно пункту 4 статьи 40 НК РФ рыночной ценой товара (работы, услуги) признается цена, сложившаяся при взаимодействии спроса и предложения на рынке идентичных (а при их отсутствии — однородных) товаров (работ, услуг) в сопоставимых экономических (коммерческих) условиях. Таким образом, для правильного применения данной нормы необходим анализ цен на рынке идентичных либо однородных товаров (работ, услуг). Рискнем утверждать, что как таковой рынок заемных операций не только не существует, но и не может существовать по определению. Законодательство рассматривает заем как отличный от кредита вид договора. Займодавцами по договорам займа могут выступать любые физические и юридические лица, а не только банки и иные кредитные организации (исключение составляет коммерческий кредит, не имеющий отношения к рассматриваемой ситуации). Согласно практике делового оборота займы в большинстве случаев носят безвозмездный характер. В связи с этим использование в качестве рыночных аналогов цен, применяемых по кредитным договорам, является совершенно неправомерным. Тем не менее, попытки применить в подобных случаях в качестве аналога ставку рефинансирования ЦБ РФ встречаются достаточно часто.

Еще одна проблема в применении статьи 40 НК РФ заключается в просчетах сугубо законодательного характера. Речь идет о том, что, используя в кодексе термины «идентичный» и «однородный», законодатель раскрывает их значение только применительно к товарам (пункты 6 и 7 статьи 40 НК РФ). Понятия же «идентичная услуга» и «однородная услуга» на сегодняшний день нормативно не определены.

Таким образом, единственный способ определить размер дохода от того, что мы условно считаем безвозмездно полученной услугой — это применение затратного метода (абзац второй п. 10 ст. 40 НК РФ). Согласно данному методу рыночная цена услуги должна быть определена как сумма произведенных затрат и обычной для данной сферы деятельности прибыли. Думается, что процесс определения суммы затрат на выдачу займа и «обычной прибыли» не только заведомо обречен на неудачу, но и фактически представляет собой пародию на институт налогообложения.

Заключение

Изложенное выше, на наш взгляд, не оставляет сомнений в том, что проблема налоговых последствий беспроцентных займов является надуманной. Не случайно в официальных документах МНС России до сих пор не приведено сколько-нибудь серьезных аргументов в пользу того, что заемщик обязан увеличивать свою налоговую базу на сумму неких мифических процентов. Полагаем, что именно это обстоятельство — молчание главного налогового органа страны — должно являться основным аргументом тех налогоплательщиков, которые столкнутся с подобными притязаниями должностных лиц налоговых органов. Как ни парадоксально, но аргументы правового характера в таких ситуациях, скорее всего, будут носить вторичный характер. Рискнем также предположить, что в тех спорах, которые все же будут доведены до арбитражных судов, шансы на успех у налоговых органов будут минимальными.