Внутренний военный заем, получивший название «Заем Свободы», был выпущен Временным правительством вскоре после прихода к власти, 27 марта 1917 года. Среди министров были большие энтузиасты проведения займа.
Когда прогрессистско-кадетские лидеры рвались к власти, они надеялись на быстрое получение заграничных, прежде всего — американских кредитов. Но в реальности это оказалось не так просто и радужно, поэтому и пришлось обратиться к идее крупного внутреннего заема. Он должен был стать средством «вложения избыточных капиталов» и предотвратить эмиссию.
Министр финансов М.И. Терещенко поставил вопрос о займе на заседании Временного правительства 5 марта и, заручившись поддержкой коллег, стал «обрабатывать» финансовые и деловые круги. Выражая надежду, «что в новой России хозяйственно-финансовая жизнь пышно расцветет», Терещенко призывал банкиров сделать займ в глазах широких народных масс символом свободы. По настоянию Терещенко, слово «военный» из всех документов, связанных с займом исключили.
Банкиры воспринимали агитацию министра финансов сдержанно и советовали ограничиться 3-миллиардной суммой займа, которую министр считал заниженной. Позже ему удалось увеличить планируемый размер заема до 5 млрд (хотя эту сумму так и не собрали).
Ставшая практически официальным органом Временного правительства кадетская «Речь» писала в те дни: «Необходимо прибегнуть к большому всероссийскому займу нового правительства у свободного русского народа… И мы глубоко верим, что момент для такого займа пришел, надо смело им воспользоваться»
Когда решение о займе было принято, развернулась беспрецедентная рекламная кампания нового начинания. Лидеры Временного правительства обратились к населению страны с патетическим обращением:
«К вам, граждене свободной России, к тем из вас, кому дорого будущее нашей Родины, обращаем мы наш горячий призыв.
Сильный враг глубоко вторгся в наши пределы, грозит сломить нас и вернуть к старому, ныне мертвому, строю. Только напряжение всех наших сил может дать нам желанную победу. Нужна затрата многих миллиардов, чтобы завершить строение свободной России на началах РАВЕНСТВА и ПРАВДЫ.
Не жертвы требует от нас Родина, а исполнения долга»…
(полностью читать здесь: https://leb.nlr.ru/edoc/440816/Заем-свободы-воззвание-Временного-правительства)
Лучшие художники создавали агитационные плакаты.
Плакат работы Бориса Кустодиева
В агитационной газете «Во имя свободы», призывавшей участвовать в заеме, были напечатаны патриотические стихи Ахматовой, Есенина, Северянина, Хлебникова и др. известных поэтов.
Отношение к заему усугубило раскол среди социал-демократов. Меньшевики, и прежде всего плехановская группа «Единство», заем поддержали.
«Российский пролетариат по своему материальному положению не может, разумеется, обеспечить денежный успех займа. Но он может и должен обеспечить ему моральное сочувствие и содействие населения, — призывала меньшевистская печать. — Пусть новый заем найдет широкую дорогу в народные массы. Обновленная Россия должна собрать все силы и средства, чтобы нашествие реакционной армии Вильгельма и государственный финансовый кризис не погубили нарождающуюся российскую республику».
Большевики же использовали заем для антиправительственной агитации: «Не свободу, а дальнейшее закрепощение принесет этот заем народу, — писала «Правда» 10 марта. — Он даст возможность буржуазии продолжать кровавую бойню, затеянную во славу капитала. Ни одной копейки не дал пролетариат добровольно на это дело, не даст и в настоящее время, но тем сильнее поднимет свой мощный голос за немедленное прекращение войны».
Однако, пролетариат не оправдал надежд — газеты постоянно сообщали о патриотическом отношении рабочих к заему. Рабочие промышленных предприятий Севастополя решили приобрести облигации на сумму однодневного заработка и отослать из Керенскому на нужды фронта. Рабочие московских мануфактур Решетникова и Ко постановили ежемесячно отчислять 15% заработка на заем. Сбор средств на покупку облигаций организованно провели рабочие петроградской фабрики «Русская цветопись». Одесские металлисты, потратив на облигации 15 тыс. рублей из больничной кассы, заявили: «раз буржуазия уклоняется от исполнения долга, рабочие отдадут на алтарь родины последние крохи»…
«Нас изолировал вопрос о займе — вот что привело нас к изоляции. Вот в каком вопросе мы оказались в меньшинстве», — заявил Ленин на Апрельской конференции.
В День «Заема Свободы» был проведен большой митинг-концерт в Мариинском театре с участием представителей творческой интеллигенции, членов Государственной Думы, общественных деятелей. Энтузиазм народа описывала газета «День» (26 мая 1917 года): «Тянулись тысячи рук с кредитками, с драгоценностями, с обручальными кольцами. Военные снимали с себя знаки отличия, простые женщины, возвращаясь из «хвостов», отдавали хлеб, сахар и прочее, добытое с таким трудом. Многое сейчас же продавалось с аукциона за неслыханные цены». В этот день подписка на заем в Петрограде достигла 75 млн руб. (В целом по стране в мае подписка на заем составляла в среднем около 20 млн руб. в день).
«Дни Заема» проводились в Петрограде и Москве регулярно один-два раза в месяц. С июня они переросли в «двухдневки», а затем в «трехдневки». Их результаты с каждым разом снижалась, хотя власти и «революционная демократия» проявляли изобретательность, стараясь поддержать интерес граждан к займу. В Петрограде 26—28 июля на «трехдневке» предлагались миниатюрные гипсовые бюсты «рыцаря революции» — Керенского, сбор от продажи которых шел, естественно, в фонд «Займа Свободы». Последний раз «трехдневки» прошли одновременно в обеих столицах 30 сентября — 2 октября. По сообщениям печати, подписка в эти дни составила в Петрограде — 35 млн руб., в Москве — 20 миллионов.
Облигации были выпущены нескольких номиналов, причем каждый номинал имел свой цвет: 20 рублей – желтый, 40 рублей – светло-коричневый, 50 рублей – зеленый, 100 рублей – коричневый, 500 рублей – голубой, 1000 рублей – красный, 5000 рублей – серый, 10000 рублей – оранжевый, 25000 рублей – сиреневый. Все облигации были выполнены черной печатью и имели на лицевой стороне изображение здания Государственной думы. На оборотной стороне были подробно расписаны условия займа.
Погашение облигаций заема обещалось тиражами в течение 49 лет. начиная с 1922 года.
Однако, заем, который планировался как средство борьбы с эмиссией, не привел к финансовой стабилизации. Напротив, именно для «нужд заема» Временное правительство решило провести … эмиссию и включить в сентябре 1917 года печатный станок, начав выпуск печально знаменитых керенок, полагая что это снизит «денежный голод» в провинции и будет способствовать «демократизации подписки на заем»…
И страна рухнула в финансовый кризис…
Источник
После отречения Николая II от престола, к власти приходит Временное правительство. Отсутствие чёткого плана действий, борьба с большевиками с одной стороны, и с многочисленными повстанческими организациями с другой, привели к полной потере контроля над экономикой. Несмотря на увеличение объёмов печати денежных знаков царского образца, денег в стране всё равно не хватало. В некоторых регионах рабочие начали получать в счёт зарплаты различные карточки, долговые обязательства, местные расчётные знаки. Повсеместно возникали денежные суррогаты, на них население само устанавливало курс обмена, который в разных частях страны сильно отличался.
А тем временем государству нужны были деньги для ведения войны на разных флангах, для борьбы с подпольными организациями. Временное правительство выпускает процентные облигации «Займа свободы», которые должны были погашаться в течение 10 лет. В августе-сентябре в обращение выпускаются новые деньги — билеты номиналом 250 рублей, тысячерублёвые «думки» с изображением здания Государственной думы, и знаменитые «керенки» — карточки номиналом 20 и 40 рублей. Именно «керенок» было выпущено больше всего, причём большинство уже при советской власти.
Заокеанский заказ
В связи с ростом инфляции, предпринимаемых действий оказалось недостаточно, и 11 августа 1917 года принимается постановление о выпуске Государственного внутреннего 4,5% выигрышного займа. Этот новый заём должен был отличаться от всех предыдущих долгосрочным периодом выигрышей (до 50 лет), а также наличием нескольких разрядов билетов. Тираж должен был составить 10 миллионов штук билетов номиналом 200 рублей, по 2 миллиона каждого разряда. Разряд делился на серии, в каждой серии по 100 билетов, по 20000 серий на билет. Сумма всего займа составила бы 2 миллиарда рублей, что было равно примерно 1/3 всех выпущенных на тот момент денежных знаков.
В России не оказалось ни одной свободной типографии, поэтому разработку дизайна и печать доверили американской компании «American Bank Note»*.
*Компания существует с 1795 года, принимала участие в разработке дизайна американских долларов разных выпусков, в настоящее время специализируется на изготовлении государственных бумаг для США и других стран. В 1918-1919 годах компания выпустила ещё четыре тиража банкнот по российским заказам: кредитные билеты 1918-1919 гг., имевшие хождение в Сибири; боны Китайской Восточной железной дороги, банкноты Индо-Китайского банка во Владивостоке; часть обязательств Сибирского Временного правительства.
Осуществление заказа заняло почти 5 месяцев, 5 января 1918 года была готова первая партия билетов в количестве 2 миллионов штук, относящихся к первому разряду. К власти успели придти большевики, которые отказались оплачивать заказ, но билетами заинтересовалось правительство Колчака, не подконтрольное новой власти, оно и оплатило весь тираж. Отправка была отложена до полного исполнения договора, то есть печати билетов ещё четырёх разрядов в количестве 8 миллионов штук.
Изготовление тиража остальных разрядов было завершено к апрелю 1918 года. Билеты всех разрядов имели идентичное оформление и рисунки, отличались только цветом: первый — зелёного, второй — оранжевого, третий — коричневого, четвёртый — синего, пятый — светло-коричневого. На лицевой стороне находилось изображение гравюры «Protection» (дословный перевод — «защита»), под ней указание названия займа, далее надпись: «БИЛЕТЪ ВЪ ДВЕСТИ РУБЛЕЙ НАРИЦАТЕЛЬНЫХЪ НА ПРЕДЪЯВИТЕЛЯ». Далее мелким шрифтом следовали пункты из указа, внизу дата погашения последнего купона и подпись должностного лица. В верхних углах число «200», а также указание красным шрифтом серии и номера. На обороте подробное описание выигрышей. Размер бумаги — 197х194 мм.
Билет Государственного внутреннего 4 ½% выигрышного займа 1917 года четвёртого разряда с полным купонным листом (образец)
Изначально каждый билет должен был иметь по 20 отрезных купонов, по которым планировалось дважды в год выплачивать проценты по займу, но купоны выпустили в виде отдельных листов. Известны образцы билетов, объединённые с купонами в один лист.
Неосуществлённая лотерея
Система выигрышей была очень сложной. По описанию на оборотной стороне они должны были проводиться 100 раз, дважды в год, то есть в течение 50 лет. Розыгрыш планировалось проводить путём вращения двух барабанов: в первом находились номера серий, во втором — номера билетов. Номера билетов после изъятия из барабана возвращаются назад, номера серий не возвращаются. Вначале разыгрывается выигрыш в размере 600 тысяч рублей, его обладателем становится владелец билета с выпавшими серией и номером. Затем следуют выигрыши: два по 300 тысяч, два по 200 тысяч, два по 150 тысяч, два по 80 тысяч, два по 50 тысяч, два по 20 тысяч, десять по 10 тысяч, десять по 6 тысяч, двадцать по 2000, а также 88 по 1000 рублей. Для каждого из пяти разрядов розыгрыш должен был проводиться отдельно.
Серии, билеты которых оказались выигрышными, участвуют в мелких розыгрышах с призовым фондом от 14759 до 24659 рублей на каждый тираж. Информация о количестве серий, участвующих в мелких розыгрышах приведена в таблице на оборотной стороне билета (от 149 до 247). Первые 33 тиража лотереи (16,5 лет) мелкий выигрыш составлял 400 рублей на билет, с 34 по 66 тираж — 500 рублей, затем по 600 рублей. Остаток призового фонда делится между остальными выигрышными сериями.
Погашение займа планировалось осуществлять по отрезным купонам, независимо от розыгрышей. Дважды в год должно было выплачиваться по 4 рубля 50 копеек в обмен на один купон в течение 10 лет (всего 20 купонов). По истечение срока весь билет подлежал обмену на 200 рублей или оставался у владельца для участия в розыгрышах с возможностью обмена в любое время. То есть подразумевалось, что в государстве со стабильной экономикой население предпочтёт придержать билеты на случай выигрыша, тем самым продлив займ ещё на некоторое время.
Билеты становятся местными денежными знаками
В апреле 1918 года груз, состоящий из 10 миллионов билетов всех разрядов месте с крупной партией кредитных билетов 1918-1919 годов, был готов к отправке через Тихий океан. Но правительства бывших союзников по Антанте отказывались признавать его российским. Только 12 сентября на пароходах «Шеридан» и «Санта-Крус» билеты прибыли к восточным берегам России и были переданы А.А. Никольскому — представителю кредитной канцелярии во Владивостоке. Далее они отправляются в Омск — административный центр правительства Колчака, но до него дойти не успели. Часть билетов осталась во Владивостоке, часть в Чите, Благовещенске, Иркутске и Красноярске, где на них были проставлены штампы отделений Государственного банка Сибирского Временного правительства. После нанесения штампов билеты признавались законным платёжным средством. Штампы немного отличались между собой, например в Красноярске они были фиолетового цвета с надписью «Красноярское О Г Б» в прямоугольной рамке. В Иркутске надпись была другая — «ИРК.ОТД.ГОС.Б.», во Владивостоке — «ВЛАДИВ.ОТД.ГОС.БАНКА», в Чите — «Читинс. Отд. Гос. Б.». Рамок на печатях этих трёх городов не было. Наиболее редко встречаются штампы Благовещенского и Красноярского ОГБ.
Штамп Красноярского ОГБ
Указ о введении в обращение билетов Государственного займа без купонов в качестве денежных знаков номиналом 200 рублей каждый, а также отдельных купонов номиналом 4,5 рубля был издан 19 сентября 1918 года. На следующий день в иркутских газетах был опубликован текст указа, и в обращение вышли купоны билетов первого разряда. 21 сентября в дополнение к купонам выпускаются билеты. В декабре вводятся билеты и купоны второго и третьего разрядов. В Иркутске и Чите использовались билеты первого, второго и третьего разрядов. Во Владивостоке первого и второго, а в Благовещенске и Красноярске только первого. Четвёртый и пятый разряды оставались не задействованы до прихода советской власти.
Штамп Владивостокского ОГБ
Качество билетов оказалось намного выше многих местных денежных знаков того времени, поэтому вероятность подделки почти полностью исключалась. В связи с этим, даже отдельные отрезные купоны ценились выше банкнот других типов, за исключением, пожалуй, банкнот царского времени. Например, курс рублей Сибирского Временного правительства был 10:9 по отношению к купонам. Стоит заметить, что купоны ходили не только по-отдельности, но и целыми листами, в таком случае их номинал равнялся 90 рублям, или 100 «сибирским» рублям. За билет без купонов давали два купонных листа и ещё 20 рублей.
Постепенно билеты распространились по всей территории Сибири, подконтрольной правительству Колчака, и находились в обращении до середины 1920 года.
Деньги Сибирского революционного комитета
Билет пятого разряда с надпечаткой Сибревкома
В 1920 году советская власть активно завоёвывала Сибирь, со сменой правительства в городах менялись и деньги. Привозить совзнаки из центральных регионов было очень трудозатратно, поэтому местным руководителям Сибревкома было разрешено вводить свои денежные знаки. Все колчаковские купюры и денежные суррогаты были запрещены и подлежали обмену.
В конце 1919 года до Иркутска добралась последняя партия 200-рублёвых билетов четвёртого и пятого разрядов, которые с 26 февраля по 6 июня 1920 года снабжались специальными надпечатками в виде картуша. Они имели сложное художественное оформление, были красного (для четвёртого) и синего цветов (для пятого разряда), и занимали всю площадь текста лицевой стороны, делая его недействительным. На надпечатках имелась надпись «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика Сибирский Революционный комитет 1920». На купонах, которыми снабжались билеты этих разрядов, ставилась диагональная надпечатка с текстом: «Обязателен к обращению наравне с кредитными билетами и расчётными знаками Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Такая же надпечатка, но расположенная вертикально находилась и на билетах рядом с картушем.
Билеты и купоны были введены в обращение по номинальной стоимости на всей территории Иркутской губернии, а также частично в Якутской области. В книге Л.Н. Юровского 1926 года указывается общая номинальная стоимость введённых советским правительством билетов вместе с купонами — 158 799 200 рублей. Из-за высокого номинала и отсутствия в большинстве случаев мелких разменных денег, в этих регионах значительно выросли цены. В других регионах билеты свободно принимались, но встречались не часто. В основном область их действия ограничивалась Сибирью и Дальним Востоком.
Литература
1. Николаев Р.В. «История американских денег-облигаций», журнал «Петербургский коллекционер», 2002, 2 выпуск.
2. Николаев Р.В. «Как Керенский Сибири помог», журнал «Водяной знак», 36 выпуск.
Фотографии из Википедии.
Источник
