Минфин рассматривает возможность введения принудительного займа, впервые с 1982 года.
«В свете значительных незапланированных государственных расходов, вызванных эпидемией коронавируса и введением карантинных мер, в министерстве финансов рассматривают возможность введения принудительного займа для их покрытия», — сообщают ленты информагентств. К счастью, речь пока идет об Израиле.
Здесь можно было бы подавить зевок: дескать, нас это не касается. Дело, однако, в том, что российские финансовые власти также могут пойти на такой шаг, поскольку обстановка в экономике РФ складывается тяжелая.
Цены на нефть Urals свалились в штопор, из-за карантина целые отрасли — автозаводы, шахты, предприятия сферы услуг — на грани свертывания. В результате, на кубышку ФНБ претендуют, помимо пенсионеров, буквально все — начиная от авиакомпаний и турфирм, и заканчивая нефтяными концернами. При этом капитал бежит из России как ошпаренный — с 12 по 18 марта, по данным BCS Global Markets, инвесторы вывели из российских активов рекордные $ 1,4 млрд.
Это значит, денег правительству Михаила Мишустина взять неоткуда. В такой ситуации израильский опыт может оказаться востребованным.
Механизм принудительного займа, в израильском варианте, предельно прост. Займ взимается вместе с подоходным налогом или с налогом на определенные виды сделок. Государство одалживает эти деньги на определенный срок, и под процент заметно ниже рыночного. По окончании срока заемные средства возвращаются населению с выплатой процентов. Вот и все.
Но вернемся к России. Для нас принудительные займы — тоже не новинка. Еще в конце 1920-х годов в СССР стартовал негласный принудительный займ — подписка на очередные выпуски облигаций государственных займов. В послевоенное время эта практика стала обычной частью быта советских людей. Каждого гражданина страны, исключая детей, обязывали приобретать облигации в размере, равном одному месячному окладу в год.
Чуть позже партия и правительство разрешили отдавать деньги за облигации частями — по 7−8% зарплаты в месяц. Займом эти облигации можно считать, поскольку государство обещало когда-нибудь вернуть деньги гражданам.
И вот тут-то проходит водораздел между израильскими принудительными займами и советскими. Израиль занятые у граждан деньги всегда им возвращал. СССР — возвращал крайне неохотно, десятилетия спустя.
В 1956 году долг СССР населению перевалил за 259,6 млрд. рублей. На его обслуживание стало уходить до 17 млрд руб. в год, и, по расчетам Минфина, рост этих расходов в обозримом будущем должен был сравняться с объемом средств, собираемых с населения. Проблему решили одним махом — в 1957 году власти де-факто объявили дефолт по внутреннему долгу: выплаты по облигациям прекратили. А чтобы народ не особо возмущался, по выпущенным бумагам стали проводить лотереи. Получив крупный выигрыш, можно было купить официально и легально нечто дорогое — автомобиль или дачу.
Только в 1974 году было объявлено, что государство погасит старые облигации.
Другим советским «принудительным займом» можно считать денежную реформу 1991 года. Вечером 22 января, когда закрылись все отделения Сбербанка, в программе «Время» объявили об обмене денег. С полуночи крупные купюры (50 и 100 рублей) образца 1961 года прекратили хождение. Гражданам дали три дня, чтобы обменять их на новые. Суммы обмена были ограничены 1000 рублей, а с банковского счета можно было снять 500 рублей — остальные деньги на вкладах были заморожены. В итоге, правительству удалось «нагреть» свой народ, по разным оценкам, на сумму от 1 млрд. до 7,5 млрд. рублей.
И возникает вопрос: может ли Мишустин решиться на принудительный займ сейчас? И каким путем он пойдет — израильским или советским?
— Я очень подозрительно отношусь к идее принудительного займа, — говорит президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — У нас в советское время были облигационные займы, и назад по ним люди ничего не получали. Все к этому привыкли, никто не протестовал — считалось, так надо.
После же преобразований 1990-х — фактической экспроприации вкладов в Сбербанке, и рухнувшей в 1998-м пирамиды ГКО, — население явно не готово к новым государственным внутренним займам.
На деле, сейчас принудительный займ будет выглядеть, как конфискация. К тому же непонятно, на кого он будет распространяться. Если на олигархов — есть другие методы инвентаризации средств сверхбогатых. Если на население — получится, что деньги забирают у тех, кому надо помогать. У нас, думаю, в ближайшее время до 70% граждан начнут испытывать экономические трудности, у них точно ничего не займешь.
«СП»: — Почему на такой займ идет Израиль?
— Не факт, что Израиль пойдет на это. Раньше, с 1950-х, Израиль находился в ситуации становления государства — выживания, войны со всей округой. Это означает совершенно другой уровень доверия внутри страны, и принудительные займы тогда воспринимались иначе.
На если сейчас даже в Израиле объявить принудительный займ — не уверен, что идея пройдет. Напротив, такой шаг может вызвать недоверие к власти, и отторжение гражданами финансовой системы.
В России о таком доверии вообще говорить не приходится. А если кабмин начнет подобные действия — доверия вообще не останется.
«СП»: — Внутренний займ мог бы спасти экономику России?
— Думаю, нет. Я не вижу, зачем это делать. Вообще, идея займа исходит из того, что сейчас все должны сбежаться и получить помощь. Мол, так происходит в Америке и Европе — там всем что-то раздают.
Но надо пронимать: нынешний кризис на Западе — чисто финансовый, коронаравирус тут ни при чем. Властям в США и ЕС просто необходимо раздавать — это их финансовая система грохнулась, и падение надо компенсировать. Отсюда, кстати, и колоссальные суммы помощи — из-за дисбаланса между реальным сектором и финансовым, и даже в самом финансовом секторе.
В России у кризиса совершенно другая природа: у нас нет дисбаланса, и наша финансовая система очень маленькая — просто ничтожная, по сравнению с мировой. С одной стороны, это убожество. Но в ситуации стресса это выгодно — в нашей системе, по сути, просто нечему лопаться. И дисбаланс у нас в другом: у людей нет денег.
«СП»: — Может, нам тоже надо раздать каждому гражданину по $ 1000, как в Америке?
— Можно в теории, но на это уйдет весь Фонд национального благосостояния. И тогда все сразу рухнет — государство рухнет — пусть у людей на руках останется по $ 1000. По большому счету, эти деньги никому не помогут.
«СП»: — Если не внутренний займ — где кабмину взять деньги в кризис?
— Правительству надо уменьшить налогообложение — прекратить высчитывать, бедный гражданин или нет, есть у него, условно, курица или мотоцикл. Нужно ввести налогооблагаемый минимум — не трогать граждан с низкими доходами.
Огромные резервы в системе ЖКХ — там, по сведениям ФАС, в 2−3 раза завышены тарифы. Ну, зачем нам все эти коммунальные управляющие компании? Ведь даже если раздать российским семьям по 10 тысяч рублей — система мгновенно высосет эти деньги: повысит тарифы на услуги, увеличит платежки.
Кабмину нужно систему ломать — и понятно, как. У нас только незначительную часть жилого фонда составляют богатые дома. Но в остальных домах действительно бедствие: у людей нет денег, а платят они за жилье, относительно своих доходов, чрезмерно много. Вот там надо наводить порядок — убирать посредников, которые выводят деньги за границу.
Если государство национализирует большую часть системы ЖКХ, установит контролируемые тарифы, и обеспечит ее жизнедеятельность силами военных — для людей будет колоссальная экономия. Суммарно население в этом случае выиграет, по моим оценкам, до 3 трлн. рублей. А государство на эту реформу потратит максимум 500 млрд. рублей.
Вот это была бы серьезная мера поддержки. Люди бы успокоились, из них бы не сосали деньги каждый месяц.
«СП»: — Есть еще подобные меры?
— Навести порядок в обеспечении продовольствием. Сейчас мы видим, что торговые сети искусственно создают панику, манипулируют с ценами. Между тем, в стране полно продовольствия — просто производители не могут проникнуть на рынок и предложить товар.
Это тоже решаемая задача: обеспечить логистику, защитить мелких производителей. А сети — оптовое звено — в этих чрезвычайных условиях тоже надо национализировать. Там наценка — в 3−4 раза по многим позициям, это же беспредел! Получается, оптовое звено высасывает из каждого товара 70−80% стоимость — разве это нормально?!
Если торговые сети не могут сами справиться, если провоцирует дефицит — нужно действовать как в военное время. Нужно изъять у них имущество — торговые площади, склады, — чтобы туда свозили продовольствие, которое существует, и которое можно быстро произвести.
И это — тоже колоссальный резерв. Если люди будут получать дешевое продовольствие, у них получится ощутимая экономия, и бюджет сойдется.
Снижение тарифов ЖКХ и дешевое продовольствие — это принципиально лучшее решение, чем внутренний займ, принудительный или добровольный. Потому что займ в итоге означает распределение, причем заранее известно, в пользу кого — структур, аффилированных с властью. А предлагаемые мной меры — это прямая помощь гражданам, которая даст реальную отдачу.
— Не думаю, чтобы наше правительство пошло на такие чрезвычайные меры, как облигации или внутренние займы, реализуемые в принудительном порядке, — считает декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — Пока ситуация не настолько катастрофична: она сложная, но не кризисная.
Так что в краткосрочной перспективе принудительные займы нам не грозят. А дальше многое будет зависеть от мировой конъюнктуры — не только от нефти, но и от глобальной кризисной ситуации, которая развивается по нарастающей.
Там уже сложно сказать, какие потребуются меры — может быть, они будут связаны и с выпуском внутренних облигаций. Тем более, в свое время были и военные выпуски облигаций, и выпуски на развитие народного хозяйства 1951−1953 годов, которые были погашены десятилетия спустя.
Конечно, к такого рода займам граждане любых стран относятся, мягко говоря, без восторга. У нас, если до подобного дойдет, людей придется подталкивать — по большому счету, заставлять их покупать облигации. Тем более, наше население в последние годы было развращено свободой и относительной демократией. И когда его будут загонять в мобилизационные рамки, оно будет протестовать и плеваться.
Но это, повторюсь, будет уже реально чрезвычайная мера. В настоящий момент есть гораздо более терапевтические методы, которые способны поддерживать стабильность российской экономики.
Новости социальной политики: Кризис не причина: Поднимать пенсии никто не будет
Коронавирус: Глава МВФ рассказала, когда мир оправится от коронавируса
Источник
ГОСУДА́РСТВЕННЫЕ ЗА́ЙМЫ, гос. заимствования в части формирования фонда заёмных финансовых ресурсов для покрытия к.-л. расходов (напр., военный заём) или проведения тех или иных мероприятий, на что у государства не хватает средств. Осуществляются в форме эмиссии гос. облигаций и др. долговых ценных бумаг, удостоверяющих право требования от заёмщика денежных средств или др. материальных ценностей и обычно распространяемых среди большого числа неизвестных заёмщиков.
По месту размещения, обращения и погашения различают внешние и внутренние Г. з. Номинал ценных бумаг внешних Г. з. устанавливается в валюте той страны, на территории которой предполагается их разместить, либо в иностранной валюте. Ценные бумаги внутренних Г. з., как правило, номинируются в нац. валюте и обращаются на внутр. рынках. Мн. государства устанавливают разл. ограничения для покупки нерезидентами внутр. долговых ценных бумаг. Однако в условиях развития процессов глобализации и усиления потребностей в инвестициях эти ограничения смягчаются.
Держатели облигаций Г. з. получают свой доход в осн. в виде установленного процента, который правительство выплачивает с определённой периодичностью в течение срока погашения облигаций. Этот процент в соответствии с условиями займа может быть постоянным (на весь срок займа), фиксированным (по отд. периодам выплаты) или переменным. Доход также может выплачиваться в виде дисконта между ценой размещения облигаций и ценой их выкупа эмитентом (дисконтные облигации). Существуют выигрышные Г. з., когда доход выплачивается держателям облигаций в форме выигрышей, сумма которых и периодичность проведения соответствующих тиражей определяются условиями займов, а также беспроцентные (целевые) Г. з., погашаемые конкретными товарами или услугами. Некоторые Г. з. предусматривают смешанную форму выплаты дохода, напр. процентно-дисконтную, процентно-выигрышную и др.
Ценные бумаги Г. з. бывают неиндексируемыми и индексируемыми (т. е. предусматривающими пересчёт номинальной стоимости долга с учётом изменений уровня инфляции или др. показателя). В зависимости от принятых эмитентом на себя обязательств бывают займы с правом досрочного погашения и без права досрочного погашения, а также рентные займы. Обычно выпускаются долговые обязательства без права их досрочного погашения. По рентным займам государство принимает на себя обязательство в определённые сроки (бессрочно, в конкретный период, в течение жизни конкретного инвестора) выплачивать доход без обязательства когда-либо погасить заём. Существуют также Г. з., погашение которых гарантировано в любое время по номиналу плюс накопленный доход.
По форме выпуска различают займы документарные и бездокументарные. Ценные бумаги документарных займов выполнены на бумажных носителях, бездокументарных – в виде записей на электронных счетах.
По свободе обращения на рынке Г. з. делятся на рыночные и нерыночные. Рыночные займы свободно продаются и покупаются на первичном и вторичном рынках. Нерыночные займы после первичного размещения не торгуются на вторичном рынке. Они выпускаются для привлечения в казну ресурсов определённых инвесторов – центрального банка, внебюджетных фондов, региональных органов власти, гос. и негосударственных пенсионных фондов, траст-фондов (фондов доверительного управления), др. крупных инвесторов. Бывают универсальные займы, предназначенные для любых инвесторов, и специальные.
Существуют различия и по последствиям невыполнения заёмщиком обязательств по разным ценным бумагам. Отказ платить по определённым займам (обычно внешним займам, размещаемым на рынках частных капиталов) может вести к дефолту по всем др. Г. з. такого типа (кросс-дефолту), снижению до самых нижних уровней кредитного рейтинга и невозможности выхода на мировой финансовый рынок на приемлемых условиях. Внутр. ценные бумаги являются наименее жёсткими обязательствами.
Г. з. в осн. стали использоваться с кон. 17 – нач. 18 вв. До нач. 20 в. объём Г. з. всех цивилизованных стран вырос более чем в 15 раз. Новый мощный толчок в увеличении объёмов Г. з. произошёл во 2-й пол. 20 в. в связи с развитием процессов финансовой глобализации и либерализацией междунар. потоков капитала. К кон. 20 в. вложения в гос. долговые облигации в нац. и иностр. валюте превысили 60 трлн. долл., что более чем в 2 раза превосходило мировой ВВП и почти в 12 раз мировую торговлю товарами. Стремление заёмщиков улучшить условия получения Г. з. (уменьшить их стоимость, минимизировать риски, дифференцировать источники заимствований и т. п.) привело к возникновению новых видов ценных бумаг на финансовых рынках. Ныне насчитывается более 160 видов долговых ценных бумаг. Важное значение имело появление в 1960-х гг. ценных бумаг, размещаемых одновременно на рынках нескольких стран и номинированных в валюте, не являющейся национальной для заёмщика или кредитора. Так как осн. местом проведения операций с этими ценными бумагами стала Европа, они получили название еврооблигации, хотя и размещались на др. континентах. В отличие от традиц. междунар. облигаций, размещаемых в одной стране, в валюте этой страны, являющейся иностранной только для заёмщика, еврооблигации стали важнейшим инструментом привлечения капиталов институциональных (страховых компаний, пенсионных фондов, фондов управления активами, хедж-фондов, банков) и частных инвесторов. Еврооблигации – наиболее динамичный сегмент внешних гос. займов.
Г. з. – осн. форма заимствований для промышленно развитых стран, обладающих высокими кредитными рейтингами, позволяющими привлечь финансовые ресурсы на выгодных условиях. Доля долговых бумаг растёт и у менее развитых стран, которые в осн. прибегают к внутренним Г. з. В нач. 2003 у стран с нарождающимися рынками доля обязательств по внутр. ценным бумагам составляла более 80% всех обязательств в ценных бумагах.
Государственные займы в России
Г. з. были осн. формой государственных заимствований в царской России. Первый успешный внешний Г. з. был осуществлён в 1769 имп. Екатериной II, первый внутренний Г. з. – в 1809 при имп. Александре I. Между 1769 и 1914 рос. правительство заняло за границей и внутри России ок. 15 млрд. руб.; из них за этот же период было погашено немногим более 40%. 2/3 всей рос. задолженности приходилось на займы периода 1887–1902, займы до 1887 составляли ок. 6%, а займы в предвоенное десятилетие – немногим более 1/4 всего долга. Последний в истории досоветской России внутренний Г. з. был выпущен Врем. правительством в марте 1917 – «Заём Свободы», который не имел определённой суммы займа и был рассчитан на 54 года, т. е. должен был погашаться в 1971. Подписная цена этого займа была установлена в размере 85% от номинала, под залог его облигаций выдавались ссуды в размере 75% стоимости подписки. Г. з. были важнейшим средством финансирования индустриального развития России, становления и поддержания стабильной нац. валюты.
После отказа правительства В. И. Ленина в янв. 1918 платить по царским долгам, сов. государство как суверенный заёмщик на неск. десятилетий оказалось отрезанным от междунар. рынков частных капиталов. Только после подписания СССР в 1986 с Великобританией и Россией в 1997 с Францией соглашений об урегулировании старых претензий, в т. ч. долгов царской России, а также присвоения России в окт. – нояб. 1996 сразу тремя ведущими междунар. рейтинговыми агентствами (Standart&Poor’s, Moody’s Investors Service и Fitch IBCA) кредитных рейтингов для долгосрочных междунар. валютных облигаций удалось организовать выпуск займов, размещавшихся на европ. рынках. Осуществлённый Россией в нояб. 1996 выпуск еврооблигаций стал первым внешним Г. з. в новейшей рос. истории. При этом 8 займов, выпущенных в 1988–1990 СССР на общую сумму 1,6 млрд. долл., формально не были Г. з., т. к. их офиц. эмитентом был Внешэкономбанк СССР, который нёс полную ответственность по данным облигациям (Vnesh loans).
Отсутствие внешних Г. з. СССР компенсировал внутренними Г. з. Первые займы начались в 1922, и они были добровольными. В осн. это были краткосрочные натуральные займы – 1-й (1922) и 2-й (1923) хлебные займы, сахарный заём 1923, заёмные обязательства Наркомата путей сообщения (транспортные сертификаты) 1923. Сахарный заём, напр., целиком размещался в городах, он был выпущен в период острого голода на сахар-рафинад и рассчитан на спрос рабочих и служащих, обеспечивающих себя покупкой его облигаций сахаром для личного потребления, а также на розничных торговцев. Хлебные займы также служили способом заготовки хлеба для потребительских целей. Облигации выпускались номиналом от 1 до 100 пудов ржи в зерне. Допускалась уплата облигациями этих займов продналога. В 1927 появляется новая форма займов, размещаемых среди трудящихся города и деревни путём коллективной подписки с рассрочкой платежа в течение определённого срока. Это т. н. добровольно-принудит. займы, которые в дальнейшем стали осн. формой заимствования средств населения. К кон. 1929 эти займы составляли уже более трети остатка гос. долга, тогда как доля рыночных займов – всего 12% (в 1926 – более 40%). А четвёртый выпуск Займа 3-й пятилетки (1941) имел уже 60 млн. подписчиков (в 1927 было только 6 млн. подписчиков на госзаймы). Кроме принудит. подписки имели место многочисл. конверсии Г. з. (1930, 1936, 1938), когда облигации нескольких выпущенных ранее займов менялись на облигации нового займа. Эти конверсии вели к снижению доходности долговых бумаг для их держателей, отодвигали погашение долгов по старым облигациям, т. е. являлись насильственной мерой по отношению к «инвесторам». Огромную роль сыграли внутренние Г. з. во время Вел. Отеч. войны. За счёт этих займов было обеспечено примерно 15% всех прямых воен. расходов. Размещение Г. з. было продолжено и в послевоенный период. Однако трудности в их реализации, с которыми правительство столкнулось в кон. 1950-х гг., заставили с 1958 приостановить размещение добровольно-принудит. займов по подписке. Одновременно были прекращены тиражи выигрышей для уже размещённых до 1957 займов, а их погашение, рассчитанное на 20 лет, было отложено на период после 1977. Их погашение началось на 3 года раньше – с 1974. В последующем Г. з. размещались в СССР и постсоветской России только на добровольной основе. В кон. 1980-х гг. была предпринята попытка увеличить Г. з. Однако в связи с сильной инфляцией она не имела успеха, а погашение размещённых среди населения бумаг осуществляла уже постсоветская Россия.
В 1990-е гг. происходит быстрое расширение внешних и особенно внутренних Г. з. Объём внутренних займов в виде ГКО (Гос. казначейских обязательств) и ОФЗ (Облигаций федеральных займов) достиг к июню 1998 примерно 430 млрд. руб., или ок. 70 млрд. долл. по действовавшему тогда курсу рубля. Не справляясь с обслуживанием этих Г. з., в авг. 1998 правительство приостановило обслуживание ГКО – ОФЗ и объявило об их обмене на новые ценные бумаги. После дефолта рынок внутренних Г. з. был восстановлен уже через 2–3 года. В нач. 2000-х гг. на рыночные инструменты приходилось более 9/10 внутр. долговых обязательств России, в то время как во внешнем долге аналогичный показатель был менее 2/5.
Источник
