Клейменова Екатерина Валентиновна Студентка 4 курса Института Юстиции СГЮА Россия г.Саратов email: katerazilova@icloud.com
В настоящее время для экономического развития предприятий и в целом экономического роста стран значимую роль играют заемные средства. Говоря об использовании международного финансового рынка нельзя не подчеркнуть его преимущества.
К условиям договора международного займа выработался единообразный подход. Однако, большинство положений сформированы представителями англо-саксонской правовой системы. В свою очередь, для российского права эти нормы имеют определенную специфику, например, «заверения и гарантии», «обеспечительный интерес» и прочее.
Вышеизложенное приводит к тому, что российским гражданам все чаще приходится сталкиваться с договорными конструкциями неизведанными российским правом. Нельзя не согласиться с мнением Вишневского П.Н., о том, что российские и иностранные граждане должны учитывать риски, связанные с недействительностью данных договоров по положениям российского права [2].
В отношениях, возникающих из договора международного займа, обеспечительный интерес (security interest) состоит в том, что займодавец должен быть уверен, что в течение существования данного правоотношения заёмщик будет в состоянии возвратить сумму займа. Концепция обеспечительного интереса была создана в англо- саксонском праве и широко распространена в практике заключения договоров международного займа.
Что касается заверений и гарантий, то это тождественные понятия для российского права. В то время как, согласно праву США заверения и гарантии это различные понятия, так заверения — это действия заёмщика, утвержденные в прошлом или настоящем (дача залога), а гарантии — это действия заёмщика, направленные в будущее.
Число сделок, совершаемых российскими гражданами на международном кредитном рынке непрерывно растет, а это значит, что вопрос о применимом праве не может оставаться в тени.
Отправной точкой в анализе данного вопроса может стать классификация статутов международных валютных обязательств, предложенная английским юристом немецкого происхождения Ф. Манном. Автор предлагал различать три разновидности применимого права в трансграничных обязательствах, выраженных в иностранной валюте: собственно статут обязательства (lex causae); право государства, в валюте которого выражено обязательство (lex monetae); закон суда (lex fori). В правоотношениях, связанных с договором международного займа, обязательственный статут – lex causae – может отсылать к различным правопорядкам [3].
На практике нередки случаи, когда первоначально договор займа заключается между иностранным банком и российским заёмщиком, а в будущем банк уступает права требования российскому банку, исходя из того, что взыскать задолженность с российского заёмщика будет проще российскому банку [4]. В подобных сделках возникают два вопроса. Какому праву следует подчинить отношения, возникающие из уступки – тому, которому изначально был подчинен договор международного займа, либо стороны вправе выбрать иное право? Дать ответ позволяет ст. 1216 ГК РФ. Согласно с данной нормой с указанной статьей право, подлежащее применению к соглашению между первоначальным и новым кредиторами об уступке требования, определяется в соответствии с правилами ГК РФ о праве, подлежащем применению к договору.
Актуальным также является вопрос — может ли применяться иностранное законодательство, если объектом договора выступает валюта третьего государства? Статут обязательства, выраженного в определенной валюте, именуется «валютным статутом», в иностранной – lex monetae.
Однако однозначного понимания того, что представляет собой валютный статут, в настоящее время не обнаруживается: одни авторы полагают, что lex monetae – это коллизионная норма, другие рассматривают lex monetae в качестве права, определяющего природу денежного обязательства, в то время как Международный суд ООН придерживается позиции, что lex monetae – это принцип международного права. Подтверждение того, что принцип lex monetae является коллизионной нормой, можно обнаружить в законодательстве и судебной практике зарубежных стран. Так ст.126.1 Закона о МЧП Румынии, если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта: «Валюта платежа определяется правом государства, ее выпустившего». Более того, в некоторых решениях, вынесенных английскими судами, обнаруживается использование принципа lex monetae в делах с участием иностранного элемента.
В решении по делу Kornazki v. Oppenheimer, 1937 г. обсуждается долг, вытекавший из обязательства о предоставлении пожизненного содержания в сумме 8 000 марок в год. Суд определил сумму пожизненного содержания в размере 500 фунтов ст. в год, т. е. допустил ревалоризацию, исходя из того, что правоотношение подлежало действию германского права. Рассмотренная судебная практика приводит к заключению, что действующее право по вопросу о содержании денежных обязательств в иностранной валюте в основном не руководствуется валютной привязкой. Вопрос о влиянии изменений в «ценностном» и «металлическом» субстрате иностранной денежной единицы на денежные обязательства, выраженные в иностранной валюте, разрешается не по lex monetae, а по lex causaе.
Следует подчеркнуть замечание Л.А. Лунца о том, что употребление иностранной денежной единицы как валюты долга имеет такое же значение, как употребление иностранной меры веса для определения количества веса. Исчисление суммы обязательства в иностранной валюте само по себе, с точки зрения права, не рассматривается как иностранный элемент в составе данного правоотношения. Из этого ясно, что вопрос о влиянии на эти обстоятельства факта обесценения данной иностранной валюты нет оснований решать по иному закону, нежели lex causae . В настоящее время применение принципа lex monetae может быть оправдано также и при определении размера процентов за просрочку в денежных обязательствах. Таким образом, в то время как обязательственный статут (lex causae) определяет обязательства сторон в правоотношениях, связанных с договором международного займа, применение валютного статута (lex monetae) тоже возможно, однако в ограниченных случаях. [5]
Таким образом, можно заключить, что международный заём — это один из самых распространенных договоров, но в то же время недостаточно разработанный в отечественном праве. К рынку иностранного финансирования в основном обращаются средние и крупные предприятия. Процентные ставки иностранных кредитных организаций по сравнению с внутренними значительно ниже.
В качестве примера можно обратиться к ставкам предоставляемых различными странами, немецкими банками процентные ставки, предоставляемые по договору займа располагаются в среднем на отметке 0,05% годовых, для сравнения, например, кредитные и финансовые организации в Казахстане предоставляют кредиты под 18% годовых. Несмотря на то, что в большинстве стран заём признается возмездной сделкой, существуют страны в которых процентная ставка ограничена или даже запрещена.
Список использованной литературы:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч.3: от 26 ноября 2001 г. № 146 – ФЗ // СЗ РФ. – 2001. — №49. – Ст. 4553; 2014. — N 19. — ст. 2329
2. Вишневский П.Н. Правовое регулирование договора международного займа: дис. канд. юрид. наук. — М., 2015.
3. Mann F.A. The Legal Aspect of Money. Oxford University Press: London. 1938. P. 117-119
4. Определение ВАС РФ от 22 июня 2011 г. № ВАС-7496/11.
5. Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут, 2004. С. 148- 327.
Источник
Несмотря на то что в римском праве договоры займа (mutuum) и ссуды (commodatum) традиционно рассматривались в качестве самостоятельных договоров, при первых кодификациях гражданского права в Западной Европе они были объединены в единый договор. В связи с этим, например, Е.А. Васильев отмечает: «В период развития и становления капиталистических отношений в праве развитие регулирования двух указанных видов договоров первоначально пошло по пути обобщения договоров займа и ссуды в одну правовую категорию — договор займа и признание договора ссуды разновидностью займа. Так, ст. 1874 ФГК говорит, что имеются два вида займа: заем вещей, которыми можно пользоваться без их уничтожения, называемый займом для пользования… или ссудой… и заем вещей, которые потребляются путем пользования. Последний вид соглашения называется потребительским займом… или просто займом. Вместе с тем ФГК устанавливает совершенно самостоятельное регулирование для указанных видов соглашений. Этой же традиции следуют страны, гражданское право которых испытало на себе существенное влияние ФГК» <*>.
———————————
<*> Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1992. С. 410 — 411 (автор главы — Е.А. Васильев).
Однако в более поздних кодификациях гражданского права, проводившихся в Западной Европе (например, в Германии, Швейцарии), обнаруживается приверженность к подходам, выработанным римским правом: договор займа вновь рассматривается в качестве самостоятельного договора, отличного от договора ссуды, который также получает статус sui generis.
В Германском гражданском уложении, к примеру, в седьмом разделе «Отдельные виды обязательств» второй книги «Обязательственное право» мы находим самостоятельные главы, посвященные каждому из названных договоров: договору ссуды (глава четвертая) и договору займа (глава пятая) <*>, в которых содержатся нормы, определяющие существо этих двух самостоятельных договоров.
———————————
<*> См.: Германское право. Ч. 1: Гражданское уложение / Пер. с нем.; Сер.: Современное зарубежное и международное частное право. М., 1996. С. 141 — 144.
В соответствии с § 598 ГГУ по договору ссуды ссудодатель обязуется представить ссудополучателю вещь в безвозмездное пользование. Ссудополучатель не может использовать полученную вещь по иному назначению, кроме установленного в договоре; он также не имеет права без разрешения ссудодателя передать вещь в пользование третьему лицу. Ссудодатель обязан возвратить переданную в безвозмездное пользование вещь по истечении срока действия договора ссуды (§ 603 и 604 ГГУ).
Сущность обязательства, вытекающего из договора займа, определяется следующим образом: лицо, получившее взаймы деньги или иные заменимые вещи, обязано возвратить займодавцу полученное вещами того же рода, качества и количества (п. 1 § 607 ГГУ). Если по займу установлены проценты, то при отсутствии иного соглашения они должны выплачиваться по истечении каждого года, а если заем должен быть возвращен до истечения года, то при возврате (§ 608). В случаях, когда срок возврата займа не установлен, он определяется по заявлению должника или кредитора о расторжении договора. При этом предупреждение о расторжении договора займа на сумму свыше 300 немецких марок должно быть сделано за три месяца, при меньшей сумме — за один месяц (п. п. 1 и 2 § 609 ГГУ).
В текстах приведенных правил, содержащихся в ГГУ и предназначенных для регулирования договоров ссуды и займа, усматриваются следующие различия между этими самостоятельными гражданско-правовыми договорами.
Во-первых, в качестве объекта договора займа выступают деньги и иные заменимые вещи; объектом договора ссуды является индивидуально-определенная вещь, не утрачивающая своих полезных свойств в процессе использования.
Во-вторых, по договору ссуды вещь передается лишь в пользование ссудополучателю; деньги или иные заменимые вещи, передаваемые заемщику по договору займа, поступают в собственность заемщика.
В-третьих, в отличие от обязательства ссудополучателя, который обязан по истечении срока действия договора ссуды возвратить ссудодателю ту же вещь, которая передавалась ему в пользование, обязательство заемщика по договору займа состоит в возврате (вернее, передаче) займодавцу той же суммы денег или вещей того же рода, качества и количества, что и были получены от него.
В-четвертых, отличительной чертой договора ссуды является его безвозмездность, в то время как заемщик по договору займа может быть обязан договором уплачивать соответствующие проценты <*>.
———————————
<*> Аналогичным образом договоры ссуды и займа регулируются действующим Гражданским кодексом Российской Федерации, поэтому отмеченные отличия между указанными договорами по ГГУ могут служить критериями разграничения договоров ссуды и займа и по российскому ГК.
Следует отметить также, что в ГГУ не выделяются отдельные виды договора займа (и в частности, кредитный договор): можно обнаружить лишь некоторую дифференциацию отдельных правоотношений в рамках общего правового регулирования договора займа, касающихся, в частности, расторжения договора займа. Так, по беспроцентному займу должник вправе возвратить заем без соблюдения срока заявления о расторжении договора (соответственно три месяца и один месяц), т.е. в любой момент по своему усмотрению досрочно возвратить сумму займа (п. 3 § 609 ГГУ).
Договор займа, предусматривающий твердую процентную ставку, может быть расторгнут должником при соблюдении следующих условий: 1) если обязательство по выплате процентов прекращается до истечения срока, установленного для возврата суммы займа, и не заключается нового соглашения о процентной ставке, при условии соблюдения срока расторжения договора не ранее одного месяца со дня, когда прекращается обязательство по выплате процентов; если согласована выплата процентной ставки в определенные промежутки времени на период менее одного года, то должник может расторгнуть договор займа соответственно не ранее одного месяца со дня, когда прекращается обязательство по выплате процентов; 2) если заем предоставляется физическому лицу и не обеспечивается залоговым правом на земельный участок или на судно, то по истечении шести месяцев после получения займа в полном объеме, при условии соблюдения срока предупреждения о расторжении за три месяца; это правило не действует, если заем в полной сумме или преобладающей его части был предоставлен для осуществления ремесленной или профессиональной деятельности; 3) в любом случае по истечении десяти лет после получения займа в полном объеме, при условии соблюдения срока предупреждения о расторжении за шесть месяцев; если после получения займа будет заключено новое соглашение о сроке возврата суммы займа при выплате процентов, то момент заключения данного соглашения указывается вместо момента возврата займа. При этом в первых двух случаях расторжение договора займа должником считается несостоявшимся, если он не выплатит сумму займа в течение двух недель после расторжения договора займа. Договор займа с изменяемой процентной ставкой может быть расторгнут должником в любой момент при условии соблюдения срока предупреждения о расторжении договора за три месяца (§ 609 ГГУ).
В ГГУ предусмотрена возможность новации долга, возникшего из любого обязательства, предметом которого являются уплата денег или передача заменимых вещей в заемное обязательство. Указанная возможность выражена правилом о том, что лицо, которое должно деньги или иные заменимые вещи на ином основании, может договориться с кредитором, чтобы деньги или вещи считались предметом договора займа (п. 2 § 607).
Нельзя не обратить внимание на правило об отзыве обещания займа, согласно которому лицо, обещавшее предоставить заем, может при наличии сомнений отказаться от данного обещания в том случае, если имущественное положение другой стороны значительно ухудшится, вследствие чего удовлетворение требования о возврате займа окажется под угрозой (§ 610 ГГУ). Данное правило свидетельствует о том, что в отличие от сложившихся в эпоху римского права традиционных представлений о договоре займа как об исключительно реальном договоре германское право при определении общего понятия договора займа, исходя из его реального характера, все же допускает и консенсуальную модель договора займа — договор обещания займа.
Указанное обстоятельство не является отличительной чертой только германского гражданского права. Как отмечается в юридической литературе, в целом для законодательств европейских стран характерно отношение к договору займа как к договору реальному при том условии, что стороны могут сконструировать конкретный договор займа по модели консенсуального договора, предусмотрев обязанность займодавца предоставить заем заемщику (заем по соглашению). Более того, право Швейцарии по общему правилу исходит из консенсуального характера договора займа, поскольку предусматривает, что договор займа обязывает займодавца передать другому лицу право собственности на известную сумму денег или других заменимых вещей, а заемщика — возвратить такое же количество вещей такого же рода и качества (ст. 312 Швейцарского обязательственного закона) <*>.
———————————
<*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. С. 412.
Необходимо отметить, что в ходе последних европейских кодификаций гражданского законодательства обнаружилось, что до настоящего времени не преодолена идея обобщения договора займа и ссуды в одну правовую категорию и конструирования договора займа как родового понятия по отношению к этим двум договорам, как это недавно утверждалось в юридической литературе <*>.
———————————
<*> См.: Там же. С. 411.
Именно с этих позиций подошли к формулированию правил о договоре займа разработчики Гражданского кодекса канадской провинции Квебек, вступившего в силу с 1 января 1994 г. <*>. Согласно этому Гражданскому кодексу (ст. ст. 2312 — 2316) существует два вида займа: заем для пользования и простой заем. Займом для пользования является безвозмездный договор, по которому одно лицо, займодавец, передает имущество другому лицу, заемщику, для его использования последним с обязательством с его стороны возвратить это имущество по истечении определенного срока. Простым займом является договор, по которому займодавец передает определенное количество денег или иного имущества, потребляемого в процессе его использования, заемщику, который обязуется возвратить займодавцу такое же количество денег или имущества того же рода и качества по истечении определенного срока. Общим для обоих видов договора займа является правило, в соответствии с которым обещание дать взаймы наделяет лицо, в пользу которого сделано такое обещание, при его неисполнении лицом, давшим обещание, лишь правом требовать с последнего возмещения убытков.
———————————
<*> См.: Гражданский кодекс Квебека. М.: Статут, 1999 (Сер.: Современное зарубежное и международное частное право).
Определение договора займа для пользования и содержащиеся в Гражданском кодексе Квебека правила, направленные на регулирование этого договора (ст. ст. 2317 — 2326), бесспорно, свидетельствуют о том, что на самом деле речь идет о договоре безвозмездного пользования имуществом (договоре ссуды).
Что касается второго вида договора займа — договора простого займа, то этот договор согласно традиционным представлениям по сути и является договором займа. Данное обстоятельство подтверждается и теми нормами Гражданского кодекса Квебека, которыми регулируется обязательство по договору простого займа (ст. ст. 2327 — 2332). В частности, в силу простого займа заемщик становится собственником передаваемого взаймы имущества и несет риск его гибели с того момента, когда оно передано ему. Займодавец отвечает за любой вред, возникший вследствие недостатков передаваемого взаймы имущества. Заемщик обязан возвратить такое же количество имущества того же рода и качества, что и получил, и ничего сверх того, несмотря на увеличение или снижение его цены. В случае займа денежной суммы заемщик обязан возвратить лишь полученную им номинальную сумму, несмотря на какие-либо изменения стоимости денежной единицы; заем денежной суммы влечет начисление процентов с момента передачи денег заемщику. Расписка в получении денежной суммы означает и расписку в получении процентов на нее.
Особый интерес вызывает норма, содержащаяся в ст. 2332 Гражданского кодекса Квебека, которая наделяет суд, рассматривающий споры, вытекающие из договора займа, чрезвычайно широкими правомочиями. Согласно указанной норме в случае займа денежной суммы суд может признать договор недействительным, вынести решение об уменьшении обязательств по договору или пересмотреть условия исполнения обязательств в той мере, в какой он установит, что с учетом рисков и всех сопутствующих обстоятельств одна из сторон несет убытки. Видимо, здесь сказалось влияние системы англо-американского права, испытывающей особое доверие к судебной власти.
Кстати, в праве Англии и США также используется категория «заем вещей для пользования» (loan for use) как родовое понятие, включающее и договор денежного займа (loan of money) <*>.
———————————
<*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. С. 411.
Источник