Содержание
1. Конверсионные займы в мире
2. Конверсионные займы в СССР
Конверсионные займы – это изменение условий погашения кредита (процентной ставки, срока погашения займа). Наиболее распространенным способом изменения условий погашения ссуды является объединение предприятий нескольких займов в один, что называется консолидацией кредита.
Конверсионные займы – это замена ранее выпущенных государственных кредитов новыми с целью удлинения сроков займа и изменения размера заемного процента, как правило, его понижением.
Конверсионные займы в мире
В капиталистических странах проводится при избытке ссудного капитала. Преследует цель снизить бюджетные расходы по государственному долгу. Не затрагивает интересы крупных держателей облигаций, которым нередко предоставляются денежные компенсации и налоговые льготы. После 1-й мировой войны 1914-18 конверсия ссуд была проведена правительством Англии в 1932, когда 5%-ный военный заем на сумму 2,1 млрд. фунтов стерлингов был конвертировано в облигации 3,5%-ного ссуды. Крупные конверсионные займы имели место в годы экономического коллапса 1929-33 также в Италии и во Франции. К конверсионным кредитам прибегала Республика Германия в период подготовки ко 2-й мировой войне 1939-45.
облигация» height=»688″ src=»/pictures/investments/img24270_1-1_Konversionnyiaya_obligatsiya.jpg» title=»1.1 Конверсионныая облигация» width=»500″ />
В СССР конверсионные займы направлены на повышение покупательной силы советских денег и мобилизацию дополнительных средств для финансирования народного хозяйства. Они проводятся на условиях, позволяющих оградить сбережения населения, предоставленные взаймы государству. Конверсия кредита в 1936 была проведена одновременно с денежной эмиссией Государственного внутреннего ссуды второй пятилетки (выпуск четвертого года). На облигации этого кредита были обменены облигации ранее размещенных по подписке государственных кредитов. В результате конверсии срок ссуд был удлинен с 10 до 20 лет и размер процента снижен до 4. В 1947, после денежной реформы, была проведена коверсия кредитов, связанная с тем, что значительная часть государственного долга образовалась в годы войны, когда покупательная сила денег упала. Погашение этого долга после денежной реформы должно было бы производиться полноценным рублем. Облигации одиннадцати конвертируемых ссуд обменивались на облигации нового Государственного 2%-ного ссуды 1948, выпущенного на 20 лет, по соотношению 3 руб. в облигациях ранее выпущенных кредитов на 1 руб. в облигациях нового кредита (в соответствии с денежной реформой обмен наличных старых денег на новые производился по соотношению 10: 1).
Конверсионные займы в СССР
Историческому исследованию конверсий российских (впоследствии советских) долговых обязательств следует предпослать ряд теоретических замечаний, обусловленных сложностью и неоднородностью рассматриваемого института.
Понятие конверсии государственного ссуды определяется как изменение условий государственного кредита посредством обмена его облигаций на облигации нового ссуды, что фактически означает прекращение старого долгового обязательства и возникновение нового. Данная категория отсутствует в традиционной системе гражданского права, но в финансовом праве используется в Российской Федерации уже с XIX в.
В сущности, она схожа с конструкцией классического института гражданского права — инновации. Под инновацией понимается «сделка, по которой взамен старого обязательства устанавливается новое. Для наличности нововведения необходимо, чтобы новое обязательство устанавливало совершенно новые отношения, а не только преобразование старых. Для действительности новшества необходимо также ясно выраженное намерение возобновить старое обязательство в другой форме».
Однако вариативность конверсии государственных ценных бумаг, которая осуществляется государством как принудительно, так и добровольно, определяет различное соотношение конкретного вида конверсии с нововведением.
Ключевым моментом, демонстрирующим принципиальное различие принудительной конверсии и инновации, является произвольный отказ государства от исполнения договоренности на действующих условиях с одновременным требованием заключить новый договор на иных условиях, отличных от предыдущих. Инновация же, как указано, возможна исключительно по соглашению сторон.
В случае добровольного обмена облигаций одного государственного кредита на другой, когда держатель может отказаться от него, получив сумму основного долга, различие между конверсией и новшеством стирается, вследствие чего понятия становятся равнозначными.
Принимая во внимание указанную двойственность, при анализе конкретной ситуации понятие конверсии нуждается в дополнительной качественной характеристике, определяющей ее принудительный либо добровольный характер. При этом данное деление на протяжении истории усложнялось различными деталями и модификациями.
С экономической точки зрения, осуществляя конверсию своих ссуд, государство преследовало (и делает это поныне) одну или сразу несколько из указанных целей:
а) уменьшение платежей по государственным долговым обязательствам;
б) унификацию государственного долга;
в) консолидацию текущих долгов;
г) поддержание курса государственных долговых обязательств.
Часто правительства прибегают к конверсии кредитов как к крайней мере вследствие систематической дефицитности бюджета и принципиальной невозможности выполнить взятые на себя обязательства перед кредиторами.
Конверсия государственных ссуд единой Руси
Характеризуя ситуацию, сложившуюся в сфере российского государственного займа во второй половине XIX в., можно с уверенностью утверждать, что конверсионные операции были неизбежны, поскольку огромное количество почти ежегодно выпускаемых государственных кредитов приводило к чрезвычайной запутанности и разнородности государственного долга.
Массовые конверсии начались в 90-х годах XIX в., при правительстве С.Ю. Витте, поставившего целью объединить разнородные кредиты в бессрочную ренту с приемлемым процентом (около 4%).
Право государства на конверсию своих долгов в среде ученых и практиков тогда практически не вызывало сомнений. Объяснение давалось исходя из предположения о равенстве прав государства и частных лиц в обороте. Поскольку частное лицо вправе выкупить свое долговое обязательство, заключенное на тяжелых условиях, то таким же правом должно обладать государство. В этом свете конверсия расценивалась даже не как право, а скорее как обязанность государства — с точки зрения интересов всего народа.
В.Н. Твердохлебов предлагал рассматривать вопрос о праве на конверсию ссуды как тождественный вопросу о праве на досрочное погашение долга: если должник может погасить долг до срока, то он может и предложить заемщику изменить условия кредита.
Основным принципом осуществлявшихся в Российской Федерации конверсионных операций было недопущение принудительного обмена облигаций ликвидируемого ссуды на облигации нового с худшими для держателей условиями, что также свидетельствует о доминировании частноправовых принципов в сфере регулирования государственного займа. Подобный подход нивелировал различие конверсии и нововведения, причем, как ни странно, действующее законодательство включало лишь положения, касающиеся конверсии, инновация же рассматривалась только в научной литературе.
Анализ законодательства московской Руси показывает, что одновременно с правом правительства при благоприятной конъюнктуре на денежном рынке проводить конверсионные операции, чтобы облегчить бремя платежей, устанавливались твердые гарантии для держателей гос. облигаций.
К числу таких гарантий можно отнести следующие:
а) предъявителям государственных ценных бумаг предлагалась либо уплата наличными деньгами капитального долга по нарицательной цене предъявляемых бумаг, либо замена последних вновь выпускаемыми процентными бумагами;
б) не конвертировались кредиты, погашаемые, согласно условиям их денежной эмиссии, выше нарицательной цены, а равно кредиты, от выкупа которых правительство изначально отказалось;
в) для предъявления ценных бумаг к оплате наличными деньгами устанавливался срок не менее трех месяцев со дня объявления о конверсии, причем по истечении этого срока начисление процентов по бумагам, подлежащим оплате, прекращалось;
г) суммы определенных к выкупу ссуд могли быть выплачены в течение десяти лет с наступления срока оплаты (в определенных случаях этот срок продлевался до тридцати лет). Успех конверсионных операций обеспечивался наличием факторов, призванных заинтересовать кредиторов. Так, существовала «особая приплата», дающая наживу при скорейшем предъявлении бумаги к конверсии. Она определялась, в частности, в 20 копеек в первый день и уменьшалась затем каждый день на 1 копейку со 100 рублей нарицательного капитала. Еще одной льготой являлась уплата процентов по аренде за квартал вперед.
В процессе унификации и консолидации государственного долга правительство практиковало также досрочное прекращение соглашения. В этом случае государство просто выкупало у держателей облигации, а затем выпускало новый заем, т. е. с юридической точки зрения можно было говорить о двух совершенно самостоятельных обязательствах без взаимной обусловленности. Целый ряд 5-процентных железнодорожных кредитов был выкуплен и заменен новым 3,5-процентным кредитом без предоставления держателям выкупаемых 5-процентных облигаций права обменять их на новые 3,5-процентные.
Однако, как правило, кредиторы имели возможность обменять облигации старого кредита на ценные бумаги нового, что свидетельствует о новационном характере преобразования государственного долга.
Для некоторых ссуд (например, для 6-процентной аренды 1883 г. и 5-процентной железнодорожной аренды 1886 г.) устанавливалось правило, согласно которому на облигации новых кредитов заменялись лишь облигации, заявленные к конверсии или не заявленные к выкупу. Остальные подлежали выкупу по нарицательной цене за счет сумм свободной наличности государственного казначейства.
Таким образом, исследование сущности проводимых правительством святой Руси операций по замене старых ссуд новыми демонстрирует разнообразие правовых вариантов фактического изменения условий договоренности.
Позитивными результатами замены старых кредитов на новые стали экономия бюджетных средств и унификация государственного долга. Девятнадцать различных государственных ссуд, выпущенных в разное время, на разных условиях и с разным сроком погашения, были объединены в две группы.
Первую составили 4-процентные золотые кредиты, полностью освобожденные от российских налогов, с одинаковым для всех паритетом на иностранную валюту, сроком на 81 год, с оплатой процентов ежеквартально и погашением полугодовыми тиражами по нарицательной цене.
Во вторую вошли 4-процентные кредиты в кредитной валюте, подлежавшие купонному налогу, сроком на 40 лет, с оплатой процентов по полугодиям и погашаемые ежегодными тиражами по нарицательной цене.
Помимо этого были оптимизированы условия эмиссии ценных бумаг российских кредитов, в частности, приняты более выгодные паритеты на иностранную валюту, понижена с 1/2 до 1/8 комиссия, уплачиваемая банкам за оплату купонов и тиражных облигаций ссуд. В период конверсий изменилась роль банкирских фирм, услуги которых чрезвычайно дорого обходились казне. Отныне они стали действовать только в качестве посредников — агентов государственного казначейства (принимали заявления от конвертантов, обменивали конвертируемые бумаги, оплачивали новые бумаги и т. п.).
Среди недостатков конверсионных операций российского правительства внимание, как правило, обращалось на следующие:
а) конверсии государственных кредитов осуществлялись в неблагоприятный с политической точки зрения период (имеется в виду противостояние с Британией и Германией);
б) понижение нарицательного процента было слишком резким;
в) конверсионные займы выпускались с неоправданным снижением цены;
г) рассрочка операций была рассчитана на три года;
д) проводилось только конвертирование части высокопроцентных ссуд вместо массовой конверсии;
е) запутанность и сложность расчетов вызывали недоверие держателей государственных ценных бумаг.
Несмотря на активные конверсионные операции российского правительства, позволившие объединить различные государственные кредиты, долг единой Руси в начале XX в. поражал современников*(8). Тяжелое финансовое положение в 1905-1906 гг. привело к тому, что всерьез стал обсуждаться вопрос о государственном банкротстве московской Руси. В этих условиях правительство было вынуждено вернуться к практике срочных кредитов.
Нужно отметить, что финансовое законодательство не содержало норм, устанавливающих алгоритм действий правительства в связи с необходимостью учитывать принципиально важные для проведения конверсии детали, как-то: индивидуальные условия эмиссии ссуды, состояние денежного рынка, характер и состав государственного долга.
Таким образом, для конверсии государственных ссуд в святой Руси было характерно стремление наряду с оптимизацией государственного долга обеспечить соблюдение интересов заимодавцев, что порой приводило к снижению эффективности конверсионных операций, однако значительно укрепляло доверие к государству-заемщику.
С правовой точки зрения период отмечен перенесением принципов частного права на отношения государства со своими кредиторами. Нормы, посвященные конверсии, закреплялись в Кредитном уставе.
Конверсия государственных кредитов СССР
Первый опыт конверсий в СССР датируется 1930 г., когда был выпущен государственный внутренний выигрышный заем «Пятилетка — в четыре года».
В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 февраля 1930 г. на облигации этого кредита надлежало обменять ранее размещенные ценные бумаги ссуд индустриализации и ссуды укрепления крестьянского хозяйства. Унификация кредитов позволила значительно упростить технику займовых операций. Обмен старых облигаций проводился без уменьшения общей суммы доходов, получаемых займодержателями.
Разница в размере дохода, выплачивавшегося по разным видам облигаций, компенсировалась выдачей особых «доплатных» талонов, имевшихся при облигациях нового кредита.
В постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 июля 1936 г. «О государственном внутреннем кредите второй пятилетки (выпуск четвертого года) и о конверсии ранее выпущенных внутренних ссуд» говорилось о новых конверсионных операциях. Необходимость их проведения обусловливалась тем, что стоимость и срок займа, получаемого государством, не удовлетворяли потребностей промышленного роста. Конверсия по облигациям государственных кредитов сопровождалась снижением процентных ставок по операциям банков и процентных ставок по вкладам в сберегательные кассы.
Третий заем индустриализации, заем «Пятилетка — в четыре года», первые три денежной эмиссии ссуды второй пятилетки были конвертированы в государственный внутренний заем второй пятилетки (выпуск четвертого года). Результатом описанных операций стало увеличение срока кредита с 10 до 20 лет и уменьшение процентов по нему в среднем за весь срок до 4% годовых. Единственным положительным для займодателя результатом стал свободный обеспечение долга облигаций нового ссуды под ссуды, выдаваемые сберегательными кассами.
В 1938 г. была проведена конверсия свободно размещавшихся ссуд. Облигации государственного внутреннего выигрышного кредита 1929 г., государственного внутреннего 9-процентного выигрышного ссуды 1930 г., государственного внутреннего выигрышного кредита 1932 г. и государственного внутреннего выигрышного ссуды 1935 г. были обменены на облигации государственного внутреннего выигрышного кредита 1938 г.
В 1948 г. в соответствии с постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 г. была осуществлена конверсия ранее выпущенных облигаций государственных кредитов. Данная операция была обусловлена денежной реформой 1948 г. Облигации массовых ссуд были обменены на облигации 2-процентного государственного внутреннего ссуды 1948 г. в соотношении 3:1. Облигации свободно обращавшегося государственного внутреннего выигрышного кредита 1938 г. обменивались на облигации нового свободно обращавшегося ссуды — государственного 3-процентного внутреннего выигрышного кредита 1947 г., однако в соотношении 5:1.
Таким образом, в Союзе Советских Социалистических Республик (CCCP) были осуществлены четыре конверсии государственных кредитов, причем они проводились отдельно для массовых и для свободно размещаемых ссуд. Какие-либо общие нормы, регулирующие порядок и условия проведения конверсий, а главное — гарантии для держателей государственных ценных бумаг в законодательстве того времени отсутствовали. Каждая конверсия предварялась специальным нормативным актом, как правило, о выпуске очередного ссуды и обмене на его облигации бумаг предыдущего кредита. Характерной чертой всех конверсионных операций была безальтернативность, т.е. держатель облигаций не мог получить сумму долга вместо новых ценных бумаг. Что касается возмещения убытков государственным кредиторам, то прямая компенсация имела место только при конверсии 1930 г., а в 1947 г. им были предоставлены курсовые льготы. Операции же 1936 г. стали олицетворением отрицательного опыта преобразования государственных долговых обязательств с точки зрения интересов займодавцев, эти действия с полной уверенностью можно назвать государственным произволом.
Принимая во внимание все ранее сказанное, можно сформулировать следующие общие выводы.
Опыт конверсий государственных кредитов в единой Руси, а затем в Союзе Советских Социалистических Республик (CCCP) представляет широкий спектр вариантов осуществления операций подобного рода. В то время как в прошлом веке их сущность, в общем, отвечала признакам новшества и для них не было характерно грубое принуждение, в советский период финансовая целесообразность, возведенная во главу угла, сняла вопрос об альтернативности прекращения обязательств по ликвидируемому займу.
Принципиальная несхожесть методов обусловливала соответствующие результаты.
Если эффективность дореволюционных конверсий подвергалась объективной критике ввиду больших компенсационных расходов, то советские конверсии вследствие необремененности руководителей страны заботами о займодавце существенно облегчали бремя государственного долга.
Возможность по-разному подойти к рассматриваемой проблеме ставит коренной вопрос о конфликте частного и публичного интереса, который каждый исследователь решает для себя сам. На наш взгляд, произвол и принуждение противоестественны в заемных правоотношениях вне зависимости от субъектного состава, поскольку подрывают саму основу займа как отношения, изначально основанного на доверии.
Принятие государством решения относительно отказа от исполнения соглашения ссуды или об изменении его условий должно иметь под собой достаточно ясную для займодавцев и объективно обусловленную почву, при этом правительство просто обязано принять меры к максимальной защите интересов частных лиц. Выражение из известной басни «Quia nominor leo» («Ибо я лев») не должно становиться принципом в отношениях государства со своими кредиторами. Построение системы государственного займа на принудительной основе непременно повлечет ее разрушение, что неоднократно доказано историей.
Источники
library.by Беллоруская цифровая библиотека
bse.sci-lib.com Большая Советская энциклопедия
ubr.ua Украинский бизнес ресурс
bibliotekar.ru Библиотекар
Источник
